Но стебелек не сломался.
Синичка сидела на самом его кончике и качалась, как на качелях - вверх-вниз, вверх-вниз. Опускаясь прямо к ногам Анечки, она открывала клювик и попискивала:
- Андуличка! Андуличка! Идешь в школу? Поздравляем!
- Да, да! - встрепенулась Анечка. - Ведь сегодня мне идти в школу.
Она уже повернулась, чтобы отсюда убежать.
Но та синичка, которая сидела на щавелинке, взяла ее за руку...
Ты не можешь себе представить, как это приятно, когда синичка берет тебя за руку своим крылышком, таким маленьким хрупким крылышком... Она взяла Анечку за руку, подержала ее и защебетала:
- Никуда не ходи, никуда, никуда!
Как только она это произнесла, Анечка остановилась.
И тотчас же остальные синички начали снова петь, пищать, щебетать, тараторить, что они приветствуют и еще раз приветствуют Анечку, при этом они летали туда-сюда, вертелись в воздухе, кувыркались, проказничали, шалили.
Они радовались, что Анечка сейчас вместе с ними, на лужайке.
И Анечке было с ними тоже хорошо.
Едва она огляделась вокруг, желая определить, где же все это происходит, и едва поняла, что она действительно на лужайке за домиком Грдличковых, как кто-то засвистел так пронзительно и сильно, что у нее зазвенело в ушах.
И снова свист повторился такой пронзительный, будто это свистели мальчишки, заложив пальцы в рот. Но все же это был не мальчишеский свист. Он был куда приятнее. Да никаких мальчишек тут и не было.
Это свистел один скворец.
Он сидел на низкой ольхе над ручьем и слегка покачивался взад и вперед, потому что с лету уселся на самую ее верхушку. Потом он выпрямился, поднял голову и вытянул клюв, как указку.
- Кто сегодня у нас отсутствует? - потряс он клювом и немного приоткрыл его. И снова это прозвучало так пронзительно, громко и яростно, что Анечка вздрогнула.
- Никто! - ответила она.
Скворец на ольхе повернул голову и одним глазом, круглым и блестящим, как бусинка, посмотрел вниз на Анечку.
- Кто у нас здесь?
Анечка испугалась.
Ей было неприятно, что скворец так свысока смотрит на нее, и захотелось спрятаться за иву. Синички снова взяли ее за руки, так же осторожно, как раньше, и подвели ближе к ручью.