— Это что еще за игра? — нетерпеливо спросила Лиза.
— Мне нужно что-нибудь вроде карандаша, только потоньше, — отозвался Ник, — Ага, вот!
Он взял со стола кисточку, сунул острый кончик в замок, повертел немного и протолкнул чуть дальше.
Послышалось приглушенное звяканье — ключ выскочил из замка и приземлился на газету. Ник втянул ее обратно в комнату, уже вместе с ключом.
Лиза восторженно рассмеялась.
— Вот это умно, молодой человек! — восхитилась она, — Вы очень находчивы.
Ник вставил ключ в замок, повернул и отворил дверь подсобки.
Посреди тесной антикварной лавочки лежали двое мужчин. Мебель и вправду падала: повсюду были разбросаны осколки разбитых часов и остатки сломанных стульев. Посреди пола распростерлась здоровенная туша Тома Хастингса, грохнувшегося поверх менее внушительного Эбенейзера Болджера. Оба не шевелились.
— Они умерли? — поинтересовался Ник.
— Зря надеешься, — ответила Лиза.
На полу рядом с мужчинами лежала сверкающая серебряная брошь: оранжево-алый камень в оправе когтей и змеиных голов, на мордах которых читались триумф, алчность и удовлетворение.
Ник сунул брошь в карман, в компанию к тяжелому стеклянному пресс-папье, кисточке и небольшой баночке с краской.
Мощенная булыжником улица была ярко освещена.
Лил дождь, и Ник быстро шел по Старому городу по направлению к кладбищенскому холму. Пока он сидел в подсобке, на смену пасмурному дню пришел вечер, и потому мальчик даже не удивился, когда воздух под фонарем сгустился, превращаясь в знакомую тень. Взметнувшийся полуночно-черный бархат обрисовал мужскую фигуру. Ник остановился.
Сайлас, скрестив руки на груди, нетерпеливо шагнул к нему.
— Ну? — произнес он.
— Извини, Сайлас, — начал Ник.
— Я в тебе разочаровался, — перебил Сайлас, покачав головой, — Я ищу тебя с того момента, как проснулся. От тебя так и веет неприятностями. И ведь знаешь, что тебе не дозволено выходить в мир живых!
— Да, знаю. Извини.
Капли дождя текли по лицу мальчика, словно слезы.
— Прежде всего нам нужно позаботиться о твоей безопасности.
Сайлас укрыл живое дитя полами своего плаща, и Ник почувствовал, что земля уходит у него из-под ног.