— Что, аппетита нет, барышня?
— Калеб, — сказала Элька задумчиво, — а ведь если со мной что-нибудь случится, с тебя спросят.
— Я здесь и сижу для того, чтобы с вами ничего не случилось, — ответил Калеб.
— Я хочу видеть герцога.
— Его светлость занят, — сказал Калеб устало.
— Если он и правда мой отец, почему он не хочет меня навестить? Почему держит под замком? Передай ему, что я хочу с ним поговорить. Как дочь с отцом.
Калеб пожал плечами, но отставил поднос и вышел из комнаты. Элька слышала, как он тихо разговаривает с кем-то за дверью.
Герцог пришел, когда тени в саду передвинулись. Вид у него был усталый, красные прожилки в белках глаз обозначились ярче.
— Да, Эля? — Он сел в кресло и сгорбился. — Только быстрее, я всю ночь не спал.
— Пускай этот уйдет, — сказала Элька.
Герцог пожал плечами, но махнул ладонью Калебу, чтобы тот вышел.
— Ну вот. Что дальше?
— Что случилось в порту, сударь?
— Взорвался корабль тюленьих послов, — ответил герцог. — По давнему уложению им не разрешается селиться на земле, и они ночуют на своем корабле.
— Как… взорвался? Почему?
Герцог опять пожал плечами.
— Тюленей не любят. Кто-то из разорившихся рыбных промышленников… капитанов списанных судов… кто-то, у кого они отняли заработок… порт охраняется, но кто-то ухитрился пронести взрывное устройство.
— Они погибли? — шепотом спросила Элька. Она вспомнила седого тюленя, его мягкую улыбку и твердый взгляд карих глаз. Она вдруг подумала, что именно таким и рисовался ей когда-то господин герцог.
Герцог молча кивнул.
— И… что теперь будет? Война?
— Рано или поздно она все равно началась бы, — сказал герцог, скорее, сам себе, — правда, лучше бы позже. Еще лет пять, и мы спустили бы со стапелей первый подводный бронированный корабль. Тогда бы… Может, они потому и торопились, что как-то пронюхали…
— У них есть шпионы, — неожиданно для себя сказала Элька.