Из темноты блеснула сеть, натянутая на клетке: множество острых белых огоньков. В клетке шевельнулось что-то большое и жесткое.
— Осужденный доставлен, господин роккон, — пробормотал капитан Погребец. — Его величество просит вас привести в исполнение приговор. — Он отомкнул висячий замок, отворил низкую дверцу. — Входите, господин Дружен. — Капитан подтолкнул Мила, желая поскорее закончить дело и избавиться от опасного соседства.
Нагнув голову, Мил вошел. Дверца лязгнула, закрывшись; в замке дважды повернулся ключ.
— Всего хорошего, господин Дружен. Будьте здоровы. — Капитан с гвардейцами устремились прочь.
Из темноты на Мила смотрел желтый глаз. Спустя минуту раздался тяжкий вздох.
«Допрыгался», — мысленно сказал роккон.
«И не жалею», — отозвался Мил, напрягая скованные за спиной руки. Два слабых звенышка легко разошлись, цепь отвалилась от колец на запястьях. Спасибо Снежику за «королевские» кандалы.
Мил шагнул к разделяющей их с рокконом решетке, взялся за холодные прутья. Посмотрел на пленника зрением Разноглазых.
Коричневый с бронзовым отливом, с поперечными пластинами на груди, точно латник. Роккон сидел на полу, как человек, обхватив колени когтистыми лапами, и опущенные крылья прикрывали его, словно плащ. Морда… нет, пожалуй, лицо — лицо не было ни человеческим, ни звериным. Узкое, вытянутое вперед, от носа вверх через лоб шел частый гребень костяных шипов. У роккона в самом деле оказался только один глаз, светящийся желтым. Левая пустая глазница была прикрыта жесткой чешуйчатой кожей.
«Как тебя зовут?»
«На твоем языке мое имя значит „шум, грохот“.
«Рокот, — обрадовался Мил. — Правду говорят, будто рокконы и Разноглазые — дальние родственники?»
«Они дети одной матери, Дурынды, — ответил недовольный Рокот. — Умники рокконы народились от отца Дурмалая, а Разноглазые олухи — от отца Обалдуя. Вот и встретились братья в клетке».
«А правда, что рокконы могут раз в десять лет обращаться людьми?» — не отставал Мил.
«Рокконы превращаются в дураков. А после затевают лететь над королевским дворцом, спьяну цепляются за шпиль, падают на крышу и ломают себе крыло».
Мил не сдержал усмешки.
«Смейся вволю! — вскипел Рокот. — Обхохочешься, когда посидишь тут…» — он запнулся, тяжко вздохнул.
«Прости, — сказал Мил покаянно. — Как нам отсюда уйти? Ты придумал?»
«Чуть только состоится казнь, принц освободится от нашепта. Сможет открыть клетку».
«А без казни не обойтись?»
«Я четыре зимы пытался».
«Почему же ты не казнил учителя Вольфганга?»