- Дуб.
- Ну, вот.
- Что «вот»?
- Это я и есть.
Матвей Николаевич пристальней вгляделся в дерево и даже слегка приподнялся в кресле — могучий ствол, побитая кое-где кора...
- Ты внутри что- ли?
- А тебя это смущает?
- Да в общем-то нет. Если тебе так удобней...
- Вот опять ты сморозил чушь. Причём здесь моё удобство?
- А ты опять грубишь и злишься.
Они помолчали, как два насупившихся в результате горячего спора товарища. Но это не могло продолжаться бесконечно.
- Тебя звать-то так? - поинтересовался Матвей Николаевич, придавая интонациям дружелюбности.
- Нам имена не положены.
- Кому это, «нам»?
- Я начинаю сомневаться, кто из нас двоих — дуб. Прости, конечно, но ты сам нарываешься на комплименты.
Матвей Николаевич пропустил эту язвительную реплику мимо ушей. Существо, видимо, кем бы оно ни было, по-другому изъясняться не умело.
- И как мне к тебе обращаться?
- Да хоть горшком назови! С меня не убудет.
- Хорошо. «Старое бесхозное полено» подойдёт?
Маленькая месть состоялась. Что-то там зашуршало и зашелестело в кроне гиганта, и на Матвея Николаевича упали два свежих дубовых листа.
- Обиделся?
- Больно нужно!