— Иди умойся, — сказал ей Чак. — Потом поговорим.
Теперь, когда он сел рядом, она повторила вопрос:
— Мы едем с ним?
— Я — да, — ответил Чак, не глядя на нее.
Мег выронила полотенце. Она похолодела от страха.
— Ты — да? А я?
Чак вырвал горсть травы и подкинул ее в воздух.
— Пожалуй, дальше тебе лучше идти своей дорогой.
— Как это? — Мег приподнялась на колени. — Ты что же, меня бросаешь?
В глазах ее он увидел панику, но ухмылку скрыл. Откинулся на спину, сунул руки под голову и уставился в голубое небо.
— Понимаешь, крошка, мне такая жизнь обрыдла. Мне нужны деньги. — Из кармана рубашки он вытащил смятую пачку сигарет. — Курить будешь?
— Чак! Неужели ты хочешь от меня уйти?
Он не спеша закурил сигарету.
— Послушать можешь? Так вот, чтобы заработать по-крупному, надо рискнуть, — изрек он наконец, а Мег на коленях стояла рядом и со страхом смотрела на него. — Я не хочу ни во что такое тебя втягивать, вот и думаю, что нам с тобой лучше расстаться.
Мег закрыла глаза.
— Выходит, я тебе больше не нужна… я тебе надоела?
— Я разве это сказал? — Чак глубоко затянулся, потом выпустил дым через ноздри. — Ты что, не слышишь меня? Я же о тебе забочусь. Ты мне нравишься, и в опасное дело я втравливать тебя не хочу. Терять тебя мне неохота, но у тебя на это просто духа не хватит, так что лучше расстаться.
— На это? На что именно… на это? — почти завизжала Мег.
— Пок собирается провернуть один ловкий номер. Ему для этого нужен я и еще девушка. — Чак был доволен собой — разговор он построил правильно. — Только дело может и не выгореть. И загремишь ты в тюрягу на двадцать лет.
Мег похолодела. Значит они замышляют какое-то преступление! Она была с Чаком уже два месяца, и хотя он часто болтал о воровстве, дальше разговоров дело не шло. Не шло, потому что свою роль сыграла она. Она всякий раз умоляла его не красть, хотя порой им здорово подводило желудки. И сейчас она поняла: Чак попал под влияние этого индейца! Тот своими россказнями толкает Чака к пропасти!
— Чак! — Она схватила его за руку. — Бежим отсюда, пока он не вернулся! Он же сдвинутый. Я вижу. Устроимся где-нибудь на работу. Пока ведь обходились. Я буду для тебя все делать… я…
— Да заткнись ты! — огрызнулся Чак. — Я еду с ним, так что давай мне концерт с рыданьями не закатывай. А на работу устраивайся сама… если нравится. Ты что, до конца жизни хочешь гнуться в три погибели на солнце, собирая эти чертовы апельсины? Тогда на здоровье — дорога открыта!