— Значит вы действительно знакомы? — удивился Бурый.
— Да. Не думал его встретить здесь… вообще не думал его встретить, хотя и мечтал какое-то время. Он ведь из контрразведки… Допросами занимался.
— Тогда понятно, почему ты мечтал его встретить, — усмехнулся кто-то за спиной.
— Ну и что нам с ним делать? — спросил Бурый, повернувшись к комбату. — Вряд ли он что-то знает. Он всего-навсего капитан. Пусть контрразведчик, но если контрразведчика погнали в бой как обычное пушечное мясо, то он во всех смыслах бесполезен. Не брать же его в плен в самом деле?
— Да, пожалуй ты прав, — согласился Заречный соглашаясь с доводами Бурого, и махнул рукой, словно делая отмашку к расстрелу. — К остальным его, на…
— Нет, вы не правы, я много что знаю… — сказал китаец, когда его поволокли к трупам китайских солдат чтобы пристрелить уже на месте.
— Например, на? — заинтересовался Заречный. — Только не лепи горбатого, на, чтобы шкуру свою желтую спасти.
— Не буду.
— Тогда говори, на. Мы внимательно слушаем. И как тебя зовут-то хоть, на?
— Уси Нанкин… Если позволите, то я начну издалека…
— Давай, на, нам все равно в принципе делать нечего, так что можно и издалека, на.
— Все знают о погодной установке? — вопросом начал китаец и когда солдаты закивали в ответ, продолжил: – Так вот, похоже, это никакая не погодная установка.
— А что же?!
— Чуть позже… Кто-нибудь, когда-нибудь, где-нибудь видел смуглолицых китайцев?
На этот раз солдаты недоуменно переглянулись.
— О чем ты говоришь, на?
— Демон знает… о чем я говорю… он подтвердит…
Куликов кивнул.
— Вы в самом начале могли видеть серолицего китайца по телеку. Помощника представителя Китая в Совбезе ООН. Наш бурят еще очень удивился его необычной внешности. Есть и другие свидетельства существования этих странных китайцев с сероватым оттенком кожи…
— Допустим, на, мы поверили в их существование, — кивнул Заречный. — Что из этого следует?
— То, что даже я, китаец, не знаю, откуда они взялись. И появились они относительно недавно… Более того, эти смуглолицые находятся во всех управляющих структурах, по крайней мере, армии точно, а значит и в остальных структурах тоже, и нигде и никогда я не видел ни одного из них в качестве рядового или рабочего. Более того, они не имеют высших званий, и вообще ведут себя как советники, но их слово – закон. То, что ими посоветовано, должно быть исполнено…
— Вот как, на? Они вроде надзорного органа? Комиссары, а-ля серые кардиналы, на?