Китайцы отвечали. Но к счастью для штрафников они пытались поразить не живую силу, а подавить огневые точки так сильно им досаждающие. Впрочем, этим "подавителям" тоже приходилось несладко, когда начинали подавлять уже их. В общем, все шло своим чередом.
— Думаю скоро начнется, — сказал один из бойцов, в очередной раз сдавая карты.
Все согласно кивнули. Интенсивный обстрел, а точнее то, что разрывы все ближе подбирались к побережью, означало, что китайцы накапливают силы для форсирования реки. Ну и ждать они естественно долго не станут, потому как каждая лишняя минута ожидания это сотни погибших и раненых солдат, выходящих из строя без всякой пользы. К тому же вечерело, а не воспользоваться темнотой для атаки просто грешно.
— Вот только чего они сразу после бомбардировки возникшей возможностью не воспользовались? Мы же ни черта не видели…
— Значит, еще раз забросают… ставлю две… и мы снова ничего не увидим пока они у нас под самым носом не окажутся. Долго им что ли?
— Верно, им это как два пальца… отвечаю…
— Реку туманом заволакивает… — сказал Очкарик, выглянув в окно.
Вадим и Бурый как единственные в роте местные жители посмотрели друг на друга и мгновение спустя бросив карты, рванули к окну, чтобы все увидеть своими глазами.
— Эй! Вы чего?! — возмутился один из игроков, считавший, что он должен выиграть эту партию.
— Никакой это не туман, — однозначно определил Бурый.
— Верно, — кивнул Куликов. — Все по местам!
Солдаты стали поспешно выбирать позиции на кучах битого бетона, панелей и проемах окон в уцелевшей части здания. Кто-то в тщетной надежде что-то разглядеть запустил осветительную шашку, но это не помогло. Дым висел плотной завесой.
Вадим связался с комбатом и доложил о своих наблюдениях. Весь батальон поднялся по боевой тревоге, а потом и все остальные подразделения по всей линии обороны.
Дымовая завеса густела, вот она плотно скрыла даже побережье левого берега, но по-прежнему ничего не происходило.
— Как же они ее возвели?
— Да черт их знает, — пожал плечами Вадим. — Какие-нибудь реагенты вверху по течению в воду бросили, вои и дымит.
Пауза затягивалась, солдаты нервничали, напряженно вглядываясь "туман", но разглядеть что-либо не представлялось возможным.
— Слышишь? — повернулся Вадим к Бурому.
— Не-а… После сегодняшней бомбардировки я вообще ничего не слышу кроме звона в ушах. А ты чего слышишь-то?
— Да будто гул какой-то впереди.
— Не слышу… — повторил Бурый. — И не видно ни черта… Хоть глаз коли е-мое.
Бурый специальным внутренним "дворником" почистил запотевшее лицевое стекло противогаза. Но это не помогло.