Вадим невольно представлял их движение. Вот китайцы вышли к трамвайной линии, практически не встретив сопротивления, может разве что слабое, случайное и разрозненное, к тому же плотность застройки тут по разным причинам невелика, встречаются настоящие пустыри, что позволяет скопиться большому количеству народа.
Они уверились в своих силах и движутся дальше, делая соответствующие победные доклады своему командованию, и командованием в места прорыва направляются все новые и новые войска, чтобы закрепить успех, расширить взятый плацдарм и укрепиться на нем.
Но вот китайцы продвинулись вперед еще на несколько сотен метров до железной дороги. Дальше начинается плотный жилой массив домов и тут-то их встретили более плотным огнем. Но китайцы пока ничего не понимают и списывают усилившееся сопротивление тем, что русские успели перебросить часть войск для блокирования прорыва. Но этого русским не удается и китайцы продолжают накапливать силы, чтобы смять русских могучим ударом и разрезать город для захвата его по частям, тем более что юго-восточную часть, примерно четверть Свердловского района до реки Базаиха, они уже полностью взяли и пытаются дальше форсировать речку, но пока неудачно.
К тому же в соседнем Кировском районе произошел схожий прорыв. Русские явно слабеют, и значит нужно усилить натиск, и он усиливается и происходит очередной прорыв дальше на севере в Ленинском районе, даже два, через микрорайон Черемушки к микрорайонам Энергетик и Новая Базаиха.
Китайское командование явно вознамерилось создать свои "мешки" окружения защитников прорвавшимися силами и отщипывать городские кварталы точно щипцами.
— Что же они так долго-то… час уже прошел, — нервничал Бурый. — Это сколько их там уже скопилось за час?..
— Много… — кивнул Вадим, так же, как и остальные вслушиваясь в звуки боя и вглядываясь в небо в ожидании трех красных ракет.
— То-то и оно… Как бы не лопнуть от натуги.
— Не лопнем… В конце концов, ситуацией надо воспользоваться по максимуму, вот и заманиваем как можно больше китаез. А то ведь второй раз такая западня может и не удастся.
— Скорее всего… Если эта вообще удастся и мы не потеряем всю восточную часть города.
— Должна…
Бурый нервно закурил новую сигарету и глубоко затянулся скурив одной продолжительной затяжкой аж целую треть.
— Ненавижу ждать… — добавил он, выдыхая сизый дым. — Лучше сразу в дело…
Куликов кивнул. Действительно, ждать неизбежного очень погано. Ноги становятся ватными, в груди словно пропасть какая-то появляется и давит, и рвет и одновременно легко. Мозг едва справляется с противоречивыми чувствами. А у кого-то нет. Кто-то уже блюет, кто-то непроизвольно обмочился или того хуже – обделался. Кто-то из новичков кончил от эмоционального перенапряжения, и чувствует себя вообще препогано.
— Рота! — кричит ротный, оборачиваясь на своих бойцов. — Вперед!
Вадим увидел красные ракеты.
— Вперед! — кричат взводные и Куликов, в том числе и ноги сами несут к цели.
Впереди в опасной близости бухают взрывы тяжелых минометных мин, слышится свист подлетающих снарядов.
"Прореживают плотный поток китайцев, — догадался Куликов. — Иначе нам их действительно не одолеть, не рассечь".
Минометный огонь прекратился, и за дело вновь взялись бойцы, удерживающие "бутылочное горлышко". С командиром такого отряда вышедшего из дома встретились ротные.
— Где они? — спросил один из них.
— Засели вот в этом ряду пятиэтажек, — показал майор на частично разрушенные минами дома. — За ними дорога.