— Ну захватим мы Россию, а дальше что? — произнес он.
— Как что? — изумился Хонг. — Жить будем! Теперь все это будет наше!
— Наше ли?..
— Ты чего, капитан? — нахмурился Хонг.
— Помнишь старшего полковника?
— Ну да, видел пару раз… странный тип. Больной наверное…
— Если бы больной… Представь себе целую армию таких серолицых… а еще лучше много-много армий…
— Уси… я что-то не понимаю, к чему ты клонишь. О каких армиях серолицых ты говоришь?
— Ладно, забудь, — встряхнулся Нанкин, подумав, что не стоит болтать об этом даже с лучшим другом. А то еще он, в свою очередь начнет болтать, и странные разговоры достигнут совсем ненужных ушей в контрразведке и что с ним случится дальше лучше не думать.
На смерть капитана никто не обратит особого внимания. Мало ли их погибло и еще погибнет? Война как-никак идет…
— Посмотри, Уси, — после тяжелой паузы указал Хонг на юг по руслу реки с которой явно что-то происходило. — Что это такое?
— Вот, блин, — по-русски ругнулся Нанкин и сплюнул. — Сейчас сам все увидишь.
Уси несколько раз перевел непонимающий взгляд с Нанкина на реку и обратно.
Русло реки стремительно расширялось, а уровень воды быстро волнообразно поднимался. Похоже, это заметили и на переправе. Люди заметались, кто ринулся вперед, кто назад, в результате образовалась неконтролируемая мечущаяся толпа. С техникой еще хуже, она шла сплошным потоком и не обладала вообще никакой мобильностью, ни быстрее вперед, ни тем более, назад.
Понтонные мосты качнулись, раз другой, потом стали прогибаться под усиливающимся течением и различным мусором, что смыла вода с берегов. Образовалась своеобразная запруда и понтонную переправу стало подтапливать, что еще больше усилило давление воды, а потом когда ее уровень резко поднялся, их просто сорвало с якорей, разбило на отдельные сегменты и, разворачивая, понесло прочь. Некоторые сегменты перевернулись и все, что на них находилось: грузовики, танки, люди пошло на дно.
— Они что же, плотину рванули?! — ужаснулся Хонг.
— Не думаю… Судя по скорости и напору, скорее всего устроили максимально большой слив воды. Пустили вхолостую турбины и верхние заслонки опустили.
— Понятно…
Разрушение понтонных переправ стало не самым страшным. Людей и техники потонуло не так уж и много… Хуже, много хуже то, что всю низменность левого берега реки, и узкую полоску правого, стало затапливать. Кажется что не очень-то и быстро, и не так уж высоко, но людям просто некуда деться из зоны затопления. Они забирались на технику, на возвышенности, но этих островков в пределах досягаемости немного, площадь их невелика и всем места естественно не хватило.
Через час вода поднялась в среднем на метр, никто даже не утонул, но это не важно, потому как очень скоро все эти солдаты много часов простоявших в ледяной воде сильно заболеют. А какой солдат из человека, жестоко страдающего ОРЗ и тем более, воспалением легких?
Успевшие перебраться на левый берег Енисея китайские войска, без связи с правым, без подмоги и пополнения боеприпасами, оказались в естественном мешке окружения. Потребовалось всего два дня ожесточенных боев, чтобы ликвидировать эту группировку, лишившуюся всякой поддержки со стороны основной армии. Установка повторной переправы в условиях нестабильного течения оказалась делом невозможным.
В итоге все жертвы, что были принесены на алтарь прорыва, оказались напрасными. Как следствие высоты, захваченные с таким трудом, пришлось оставить без единого выстрела, потому как закрепиться на них не представлялось возможным под постоянным обстрелом, а все высвободившиеся войска бросить на новый фронт, на новую попытку прорыва.