— Ну вот, я посмотрю, что к чему без лишнего риска. Троса или веревки часом ни у кого нет?
Увы, такого снаряжения у бойцов не оказалось. Все запасались в основном сухпайками, боеприпасами и взрывчаткой. А вот трос никому не нужен. Да и если уж на то пошло, вряд ли бы хватило его длины.
— Что ж… придется так.
Куликов отдал все лишнее Коростину: запасную батарею, оружие, боеприпасы, сумку с провизией и дополнительным вооружением и боеприпасами.
— Ну-с… если что, не поминайте лихом.
— Типун тебе…
— Вот возьми еще фонарик на всякий случай. А то мало ли…
Вадим, взяв предложенный фонарик, лишним не будет, и, закрепив его на руке, шагнул в воду. Когда уровень воды почти добрался до фильтров, Куликов перевел системы "витязя" в режим полной герметизации, закрыл фильтры и включил кислородный баллон, дышать тут же стало легче и в голове прояснилось.
Еще три шага и Вадим погрузился с головой, только пузырьки воздуха да легкая рябь выдавали его движение. Поскольку в глубине тоннеля было довольно прохладно, то особой живности тут не наблюдалось, и как следствие вода оказалась довольно прозрачной, так что два светодиодных фонарика легко пробивали ее толщу на три-четыре метра.
Куликов осторожно переступая на скользком дне, поднимая подводные тучи, продолжал двигаться вперед. Сердце гулко стучало, появился совершенно иррациональный страх. Вадим даже удивился его появлению, в самом кошмарном бою он так уже не боялся как здесь в темноте в толще холодной воды. Наверное, все дело в том, что вода все же враждебная среда для человека, и еще отчасти в том, что случись что-нибудь, никто не придет ему на помощь. Не успеет.
Вадим следил за временем, проведенным под водой, а значит за расходом кислорода в баллоне.
Уже три минуты, а он все так же продолжает спуск, все так же давит свод.
Вадим попробовал ускориться, все-таки если идти таким черепашьим темпом, то у него ничего не получится. Но ускорить движение оказалось проблематично. Оказывается, ноги уже почти по колено переступают в мягком иле, который все же сумел тут образоваться, за многие и многие годы. Если тут не очень уютно для развития жизни, то это не означало что ее здесь совсем нет, в конце концов, органический материал для ила поступал снаружи вместе с ручьями. "Витязь" проваливался в него под собственным весом.
Вот уровень ила достиг колен и поднялся еще выше, почти до бедра, сервомоторы ног буквально гудели от напряжения, обеспечивая работу.
"Если они вдруг сдохнут, то мне точно каюк, — озабоченно подумал Вадим. — Пять минут…"
— Черт! Пора возвращаться обратно…
Но тут пол вдруг выровнялся. Куликов решив, что возвращаться по проторенной дороге будет всяко легче, чем вперед, решил продвинуться еще немного. И действительно, свод потерявший свою форму, размягчившийся и осыпавшийся, под воздействием воды стал постепенно снижаться. Это внушило надежду.
Вадим шел и шел, а когда вновь вспомнил о времени, то ужаснулся. Кислорода осталось всего на какую-то жалкую минуту! Уже не такая резкая, с меньшим шумом работа клапана, об этом явственно свидетельствовала.
— Вот это я влип…
Но потолок вот он, уже почти скребет голову. Собственно уже скребет из-за чего от головы идет шлейф мути соскабливаемой с потолка тоннеля глины.
— Меня уже списали в мертвецы, так как должен был выбраться еще четыре минуты назад… Выбраться я все равно уже не успею… задохнусь раньше, так что мне остается идти только вперед.
Но вот давление на голову стало меньше. Вадим посветив вперед, понял что начинается подъем.