В голосе ее прозвучало сомнение. Он совсем не походил на труп. К тому же его сердце стучало у самой ее щеки.
— На самом деле я не умирал по-настоящему, — ответил Маклейн. — Уже пятьдесят лет я охочусь за своими врагами. И я действительно пью кровь.
Она почувствовала, как он затаил дыхание, сделав это признание. Да и сама она затаила дыхание. Неужели он… пил кровь?
— Чью кровь? — прошептала Кенна.
— Я… Я пытаюсь ограничиваться кровью животных. Специально для этого я держу несколько коров.
— Зачем?
— Ну, так проще, знаешь ли…
Она снова на него взглянула.
— Я не об этом. Зачем ты вообще пьешь кровь?
— Я должен. Чтобы жить. Потому что я вампир.
Вампир? Это слово ничего ей не говорило. Она никогда его прежде не слышала.
— И тебе нравится?..
— Что?
Кенна посмотрела ему прямо в глаза:
— Тебе нравится кровь?
Маклейн поморщился и пробурчал:
— Что касается коровьей крови, то ее можно назвать лишь сносной.
Подобный ответ ее не вполне устраивал, но Кенна уловила смущение в голосе Маклейна и немного приободрилась. Кем бы он ни был, этот человек, и что бы он ни пил, его, наверное, не следовало бояться. Но что же ей все-таки делать?.. Ехать с ним? Или уговаривать его, чтобы он ее отпустил? Но ведь она сама согласилась с ним ехать… Да куда она пойдет, если он ее отпустит? У нее нет собственного дома. И что ей делать, если ее найдет… тот французский монстр?
Вздохнув, она прислонилась к груди Маклейна.
— Так ты меня не укусишь?
— Нет, не укушу, — проворчал он в ответ.
Она почувствовала, что он положил руку ей на плечо. Рука оказалась тяжелой, но это была приятная тяжесть. Пожалуй, даже очень приятная. И Кенна вдруг поняла, что ей все это время недоставало такой вот тяжести. Тяжести мужской руки у нее на плече.