Теперь кровь забулькала в его горле.
— Я люблю тебя, Финли. Ты замечательный человек. Ты мой мужчина. — Она вздохнула и принялась шептать молитвы. — Финли, скажи мне, что делать. Пожалуйста!..
Взгляды их встретились, и они долго молчали, глядя друг другу в глаза. А потом он вдруг прошептал:
— Оставь… клинок в ране. Если я стану падать, помоги мне лечь на бок. А потом, когда кровь остановится… если я все еще буду жив, вытащи его.
— Да, Финли. — Она всхлипнула. — Да, я поняла.
Дыхание его с хрипом вырывалось из груди. А Кенна ждала, крепко держа его за плечи. Внезапно он покачнулся и прохрипел:
— Я… люблю тебя, Кенна. Уложи меня на землю, девочка.
— О Господи, спаси его! — взмолилась она, помогая Финли лечь на бок. — Господи, спаси его! Он очень хороший человек. Пожалуйста, помоги ему!
Теперь кровь вытекала из него еще быстрее, и под щекой его образовалась темная лужица. А глаза его закрылись.
Кенна молилась, стоя на коленях. Если он демон, то Господь не сохранит ему жизнь. Но если он выживет, то она будет знать, что Бог его не оставил. Она и Финли заставит поверить в это.
Хрипы прекратились.
— Финли! — воскликнула она, прижав ухо к его груди, чтобы услышать дыхание.
Он все еще дышал. Кровь перестала вытекать из раны. Она еще немного подождала, не зная, может ли уже сделать то, что он велел. Но он все-таки дышал.
Какое-то время она продолжала шепотом читать молитвы. Потом наконец ухватилась за рукоять узкого меча. Если бы его пронзил тяжелый шотландский меч с широким лезвием, у нее не хватило бы сил вытащить его. Но меч был французский. Собравшись с духом, Кенна потянула на себя клинок, и он с леденящим душу хлюпающим звуком вышел из груди Финли.
Он тут же открыл глаза и обеими руками схватился за рану на груди. Потом глухо застонал.
— Финли, не прикасайся к ней!
— Нет, ты не понимаешь. — Он закашлялся. — Зажми ее посильнее.
Финли перекатился на спину, и Кенна повалилась на него, прижимая руки к ране. Он снова застонал.
— Ты будешь жить, — прошептала Кенна.
Он поморщился от боли, и Кенна решила, что это хороший знак, и она еще крепче прижала руки к ране.
— О Господи, женщина!
Кенна улыбнулась. Он выживет. Он будет жить.