— Ты ведь… выходил, да? Я слишком долго спала?
— Нет, вовсе недолго. — Он помрачнел и добавил: — Король отказывает мне в аудиенции и делает это мне назло, я уверен.
Кенна осмотрелась и тихо вздохнула. Потом вдруг спросила:
— И что же нам тут делать?
— Подождем до утра. Если он снова откажется со мной встречаться, у меня не останется выбора.
Она долго молчала, потом наконец прошептала:
— Ты о чем? Что ты имеешь в виду?
— Я должен найти Джина, — заявил Финли. — Обязательно должен найти.
Кенна взглянула на него с удивлением.
— Ты откажешься подчиниться королю?
— Напротив. Я непременно с ним увижусь. И я покажу ему то, что он так жаждет увидеть.
— Я не понимаю, тебя, Финли.
Он едва заметно вздрогнул, когда она назвала его по имени. Потом тяжело вздохнул и опустился на кровать.
— Да, я понимаю, Кенна… Могу представить, каким странным все это тебе кажется. Но ты очень смелая.
«Что же делать, что делать?..» — спрашивала себя Кенна. Она не знала, то ли ей бежать от этого мужчины, то ли прижать его к себе и не отпускать. Всякий раз, когда он прикасался к ней, в ней вспыхивало желание. Но это неправильно. Так не должно быть.
Снова вздохнув, она спросила:
— Зачем тебе убивать Джина?
— Потому что он чудовище.
— Но почему ты?
Он потупился. И Кенне вдруг почудилось, что она не слышит его дыхания. Окинув его взглядом, она отметила, что на нем сейчас была белая льняная рубаха отличной выделки. А концы своего пледа он скрепил серебряной пряжкой искусной работы. Волосы же были тщательно причесаны, а лицо выбрито. И на нем были чулки из тонкой шерсти, ладно облегавшие икры. Тут он снова заговорил:
— Я когда-то встретил его здесь, при дворе. Его и его свору. Все они были французами. Тогда я интересовался дворцовыми интригами не больше, чем интересуюсь сейчас. Но мне очень нравились их женщины. Ты должна меня понять. Мне было двадцать два, и меня интересовали только женщины и развлечения.
— Да, конечно… Молодые мужчины почти все такие.