Писатель Столяров (более известный в сети и издательствах под псевдонимом Иван Белый-Красноярский) сидел, упоенно стуча по клавиатуре, когда явилась ОНА... ну, нечто в белом, изящное, с запредельно-прекрасным хрупким телом, зачаровывающими чертами лица, изящно сложив огромные крылья, материализовалось впереди и справа.
- Опа! Здравствуй, белая горячка! - вырвалось из писателя. Чисто автоматически.
- Не белая горячка, грешник! - ответило видение. - А твоя София.
Столяров ущипнул себя за расплывшееся от тяжких трудов бедро. Изо всей силы. Моргнул. Еще раз моргнул. На всякий случай перекрестился. Чудесное создание исчезать не желало.
- София? - удивился он. - Не, Наталья была, Светка была, Лариска тоже, Ольга сейчас есть, которых по разу-два так и считать убодаешься... Соньки не было! Ты вообще кто?
- Твой ангел-хранитель, Анатолий Дмитриевич, вот кто я.
- И что? Ангел же вроде мужик, кажется? Зачем ты ко мне нарисовалась, вся такая из себя, а?
- Отвечаю, хранимый ты мой. - хрустальный голос Софии был исполнен вселенской мудрости, легкой грусти и едва уловимой иронии. - Как думаешь, если твоей музой будет мужчина - тебе будет приятно? Полагаю, нет. Если ты не Боря Моисеев...
- Храни Господи от бесовщины и 3,14дарасов! - писатель аж подпрыгнул на стуле от здорового негодования. - Ты еще Сережу Зверева вспомни!
- ... вот и исполняю я волю Пославшего меня для тебя, как могу. А явилась, чтобы предупредить - поосторожнее со своими книжками, Толя! Меч над тобой... нет, даже не меч висит, гиря.
- Отравленная?
- Возможно, и если переполнишь ты чашу терпения Создателя, упадет она.
- И что?
- И откроются перед тобой врата огненные туда, где огонь не умирает. За все хорошее.
Анатолий поверил как-то сразу, быстренько окинул взглядом свое буйное прошлое, оценил возможность неприглядного будущего и ошарашенно спросил:
- Это... Софья, а что делать-то?
- Что делать? - на прекрасное лицо опустилась неземная тень неземной мысли. - Ну, для начала не писать фантастику. Ничего такого не придумывать.
- Э-э, я не умею. Про завод пробовал писать, про село, про свиноферму - фигня какая-то получается, никто не берет, никаких доходов. А вот это, - повернувшись на стуле, писатель Столяров указал на полку, заставленную книжками с яркими обложками, на которых преобладали мускулистые мужики с мечами и бластерами в окружении женщин разной степени раздетости и монстров разной степени ужасности. - Прям хватают. Жить-то мне на что?
- Мое дело маленькое, я предупредила. Тебе решать. - и неземное видение начало таять, исчезая.
- Стой! - взмолился писатель. - Ты хоть объясни, почему нельзя, может, я исправлюсь...
- Исправится он, ага! - съехидничала муза, вновь обретая относительную плотность. - Хорошо, попробую тебе рассказать, может и поймешь.