— Ваше высочество…
— Прекрасно, офицер, вы сказали это впервые.
Полусекретарь-полугвардеец, нервно выскочивший из-за конторки при моем появлении, густо покраснел.
— У меня прямой приказ. Никого не допускать в ее кабинет во время работы. Это ее отвлечет.
— Вы этого не знаете.
— Виноват…
— Пока еще нет. Я ничего не ставлю вам в вину. Ей — тоже.
— Простите!..
— Формально, я являюсь шефом не только королевских бомбардировщиков, но и всей гвардии. Разумеется, ее величество является верховным главнокомандующим, но я — ваш более непосредственный начальник. — С лица гвардейца медленно сползла недавно столь яркая краска.
— Но… сэр!..
— Конфликт приоритетов налицо. Но «бог на небесах», а я здесь, рядом с вами.
— Бог?.. Я не понимаю…
— Откройте эту дверь, — произнес я с нажимом, пристально глядя ему в глаза, и стараясь не отвлекаться на его дрожащую нижнюю челюсть. Уж так мы созданы — движение всегда привлекает внимание. — Соблюдайте субординацию.
Его рука будто сама потянулась к ручке двери, неровно подергиваясь, как если бы хотела замереть, только у нее не получалось. Но едва она ее коснулась, позади меня раздался негромкий, но резкий оклик:
— В чем дело, энсин?!
Рука гвардейца отдернулась, будто дверь оказалась раскаленной.
— Лейтенант, сэр!.. — приветствие потонуло во вздохе облегчения.
Я развернулся и посмотрел на лейтенанта.
— В чем дело, лейтенант?
— Коммандер, ваше высочество? — лейтенант хладнокровно отдал честь. — Чем могу служить?
Вот как, делаем вид, что непонятно? Очень по-военному. Вечно всем все приходится объяснять заново. И только потому, что на самом деле все притворяются.
— Пожалуй, можете, тем, что немедленно проведете расследование, куда именно отправились лица, которые были взяты под наше личное покровительство, а затем оказались выдворены за пределы Денебского королевства в результате неслаженности действий различных структур в государственной системе.