Владыка Тирриниэль неслышно вздохнул: не вышло. Ладно. Попробуем с другой стороны.
— Хорошо, можешь не отвечать. Но хотя бы скажи: откуда вы взялись? Откуда взялся Тир? И как могло такое случиться, что я за столько лет не почувствовал собственного внука? Вы двое свалились сюда, как снег на голову. Да еще и в компании смертного, которого называете своим другом. Из-за вас Темный Лес до сих пор страшно взволнован, а Народ встревожен. Хранители в полнейшем недоумении, но они тоже не понимают, каким образом могло произойти подобное… этого не должно было случиться!
Милле загадочно улыбнулась, но он словно не заметил.
— Появление истинного потомка Изиара очень сложно пропустить, девочка, потому что Родовой Ясень (ты не знала?) всегда пускает свежую ветвь, когда в нашем Роду появляется новый мужчина. И это — такой же закон, как утренний восход солнца или его угасание с наступлением ночи. Так было всегда, испокон веков, и Ясень живет только до тех пор, пока живы наследники моего Рода. Но сейчас он слабеет и сохнет… а Тир — очень сильный маг, и его рождение не должно было пройти незамеченным. Просто не могло. Однако это все-таки случилось, и теперь я не знаю, что думать.
— Тир не принадлежит твоему Дому, — оборонила Мелисса.
— Все еще нет. У него даже перстня нет, а вместо родовых клинков — вот ЭТО…
Девушка осторожно покосилась на прикусившего губу эльфа и на всякий случай слегка отодвинулась, а то мало ли — вдруг гадость какую задумал.
— Я вам не враг, — как можно естественнее улыбнулся Владыка, заметивший это невольное движение. — Клянусь, что не причиню вам вреда, дитя. Вы настолько важны, что просто невозможно себе представить. Вы — наше будущее, наша последняя надежда. Вы — все, что у меня осталось. А Тир…
— Он не заменит тебя. Никогда не сядет на твое место и не станет общаться с Хранителями. Он поклялся.
Владыка Тирриниэль чуть вздрогнул и неверяще повернулся.
— Что?
Мелисса сухо кивнула.
— Да. Он не повторит твой путь.
— Но… почему?!
— Для него это неприемлемо и противоречит всему, чему нас учили.
Владыка чуть слышно скрипнул зубами и сжал кулаки. Проклятые смертные!! Как они посмели внушить ему отвращение к собственному народу?!! Как сумели исковеркать моего внука?!!
— Но Тир — прямой потомок Изиара! — против воли вспыхнул он. — Его место — здесь! В Темном Лесу, среди нас! Он должен занять мое место, потому что это… это судьба!
— Не его судьба, эльф! То, что хорошо для вас — смерть для него.
Владыка Тирриниэль снова вздрогнул, когда его до дна пронзили холодные синие глаза девушки — она смотрела жестко, неприязненно, а когда снова заговорила, казалось, ее голосом можно было заморозить половину мира.
— Не мне говорить тебе о твоем народе, Владыка. Не мне напоминать, как вы относитесь к остальным расам, о вашем презрении и равнодушии. О том, что вам ненавистна сама мысль о чужом превосходстве, пускай даже мнимом. О том, за что вы не терпите людей. И вообще никого не терпите, даже себе подобных. Да, вы живете долго. Да, вы сильны и обладаете многими знаниями. Да, вы быстрее и гораздо старше смертных, а они действительно проигрывают перед вашими умениями и силой… но вы слишком давно разучились видеть в других хорошее. Слишком уповаете на собственное могущество. И слишком давно утратили то, что когда-то имели. Изиар изменил твой Дом далеко не в лучшую сторону, Перворожденный, а с того времени, как он ушел, вы сделали все, чтобы вас ненавидели и боялись. Вы слишком горды, чтобы обращать внимание на чужие страдания. От вас немного помощи, но большинство живущих устраивает хотя бы то, что вы просто не вмешиваетесь и не диктуете свою волю, как когда-то… согласись, надо было здорово постараться, чтобы от Л'аэртэ начали отворачиваться даже Светлые. Но у вас это, признаться, неплохо получилось: я не знаю никого, кто был бы к вам по-настоящему благосклонен.
Милле быстро отвернулась, а эльф сжал челюсти, чтобы не вспылить от нанесенного оскорбления. Может, в этом и зиждется некрасивая правда, о которой он давно знал, но… как она смеет произносить это вслух?!! Сравнивать его со Светлыми?! Проклятье… нет, нельзя показывать злость, а то она закроется и больше не скажет ничего, а мне так нужно узнать больше. О Тире, о ней, о его силе и многом другом.
— Не стоит говорить со мной в таком тоне, девочка, — вкрадчиво сказал Владыка Тирриниэль.