— Мне это нелегко. Но со времени трагедии в Антарктике я пришел к нескольким умозаключениям.
— Очень любопытно!
— Я оказался на Воксе не по собственной воле. Если совсем уж честно: знай я столько, сколько знаю сейчас, то, может, предпочел бы улететь дальше, посмотреть, что такое Срединные Миры…
— Понимаю, — осторожно проговорил Оскар.
— Но это невозможно. Что сделано, то сделано, будущего не изменить. Здесь мне жить, здесь и умереть.
Он прищурился.
— А если я собираюсь жить здесь, то хочу, чтобы рядом со мной была Эллисон. И не хочу видеть ее страданий.
— Есть только один способ положить им конец.
— Она должна согласиться на имплантат?
— Да. Вы сумеете ее уговорить?
— Не знаю, но готов попробовать.
На его лице застыла непроницаемая гримаса осторожного расчетливого игрока, прикидывающего ставки.
— Мы снабдили ее имперсоной Эллисон, чтобы между вами возник контакт. Это из-за вас она так ей верна. И точно так же из-за вас она могла бы от нее отказаться.
— Может, мне подать ей пример? — сказал я. — Самому согласиться на операцию?
Глаза Оскара широко раскрылись, после чего на лице его расплылась радостная улыбка.
Въезжая на стоянку приюта, Боуз позвонил Сандре. Та уже приготовила все, что решила забрать из своего кабинета: несколько гигабайтов всевозможных файлов, фотографию Кайла, сделанную до попытки самоубийства. Сложив все в сумку, она отправилась его встретить.
В коридоре по-прежнему нес вахту Джек Гедцес. Увидев ее, он отодрал зад от табуретки.
— Уходите, доктор Коул?
— Спокойной ночи, Джек, — бросила она вместо ответа. Он смотрел, как она шагает к вестибюлю, и помахал ей рукой, прежде чем она свернула за угол, явно радуясь, что его скучному бдению в коридоре наступил конец.
Благодаря своей форме и жетону Боуз без труда миновал охранника при входе. Теперь предстояло сладить с ночной дежурной в изоляторе. Сандра повела Боуза за собой.
Она была наслышана об этой медсестре и знала только ее имя, красовавшееся и на бейджике — Мередит, но фамилии не помнила. На вид ей было пятьдесят с хвостиком, а на лице читалось «не морочьте мне голову», и это выражение настолько ей шло, что Сандра решила, что оно заменяет Мередит фамилию. При приближении Сандры и Боуза она встала из-за стола, загораживая собой вход в изолятор. Не дав ей открыть рта, Боуз сунул ей стандартный бланк «Передача пациента близким родственникам», который сам предусмотрительно заполнил. Мередит хмуро изучила документ.
— Отоприте, пожалуйста, дверь, — попросил ее Боуз. — Уже поздно, а мне еще надо вернуть заключенного его родным.