Финн помотал головой.
— Не знаю. Здоровые ребята, вроде вон тех, — он устало кивнул на Серых Рыцарей, — но больше и в красной броне. Братья Слова. Я видел их человек тридцать, может, больше. Слушай, дай мне пушку, они убьют меня так же, как и вас.
— Заткнись, Финн! — рявкнул де Зойса, и Пендарева почувствовал, как того обуревает желание размазать заключенного по стене.
— Братья Слова, — сказал Осоркон. — Где ты это слышал?
— Не знаю, — Финн бросал нервные взгляды через плечо. — Слушай, они скоро будут тут. Они убили всех остальных и убьют вас, если мы отсюда не выберемся.
Осоркон, казалось, немного поразмыслил над этим, и Пендарева посоветовал ему думать быстрее: впереди раздался ритмичный топот марширующих ног.
— Ну же, ради Императора! — заорал Пендарева и побежал в коридор, ведущий в камеры для допросов. — Даже я слышу их приближение!
Остальные последовали за ним. Внезапно коридор вывел их в широкое полукруглое помещение с металлическими дверями, расположенными через равные промежутки вдоль противоположной вогнутой стены. Бледный свет разливался по камере сквозь толстый прозрачный купол из бронированного стекла, чья внешняя гладкая поверхность блестела от кислотного дождя.
Пендарева побежал к двери в центре стены и сунул управляющий жезл в механизм замка, но тут же сообразил, что электричества нет. Работала только батарея, и неизвестно, насколько ее могло хватить. Да и потом, ей недоставало мощности, чтобы запитать запасные замки.
Он потянул дверь на себя, заскрежетало ржавое железо.
— Это самое безопасное убежище из тех, что не затоплены кислотой.
Из камеры для допросов сочился слабый свет. Посередине стояла каталка из блестящего металла, окруженная подносами с орудиями пыток и штабелями машин угрожающего вида.
Юстикар Кемпер толкнул внутрь не сопротивляющегося Эреба, повернулся к одному из своих бойцов, и Пендарева услышал, как щелкнул встроенный в доспехи вокс. Серый Рыцарь кивнул и встал у двери, держа алебарду наготове.
— Рассредоточиться, — приказал Кемпер, когда де Зойса и его люди открыли другие камеры и принялись передвигать каталки, столы и все прочее, что можно было использовать для баррикад и прикрытия. Финна без всяких церемоний отпихнули к вогнутой стене, но он все еще протестовал, требуя оружие.
Теперь приближающихся воинов было слышно еще более явственно, и Пендареву внезапно охватил своими сокрушительными объятиями ужас. До сих пор он чувствовал, что Серые Рыцари без лишних раздумий защитят их. Но, слыша неумолимый, мерный, как стук барабана, топот врага, все приближающегося и приближающегося, он понял, что все они обречены.
— Вот, — сказал де Зойса, вкладывая дробовик в его влажные ладони.
— Что? — тупо спросил он. — Я не умею этим пользоваться.
— Это легко, — проворчал де Зойса, взводя курок. — Просто ткни им в любого ублюдка, который появится в коридоре, и нажми на спусковой крючок. Упри приклад в плечо, а то отдача у него — будто грокс лягается.
Пендарева кивнул и крепко прижал к себе оружие, хотя его так трясло, что он не был уверен, что попадет хоть в кого-то. Де Зойса подходил к своим людям, выкрикивая что-то ободрительное и обещая награды по окончании всего этого безобразия, но Пендарева слышал ложь в его словах.
Осоркон достал из-под полы своего одеяния болт-пистолет искусной работы, а его аугментированные бойцы заняли позиции, низко пригнувшись по обе стороны выхода.
— Я не позволю им забрать его, — прошипел Осоркон. — Клянусь Императором, не позволю.
— Возможно, у вас не будет выбора, — заметил Пендарева.