— Давай к делу.
— Ленни заплатил пятьдесят тысяч за этот контракт. Сделка должна была сохраняться в тайне, но произошла утечка, и поднялся шум. Это слишком большая плата даже за такой аппетитный кусочек, как Трой. Поэтому я проверил. Человек, владевший контрактом, получил за него всего пять штук.
— Где же гуляют остальные сорок пять?
— Через несколько дней они были положены на счет Трой.
— За такие деньги она должна творить чудеса. Может, мне заглянуть к ней еще разок?
— Черт возьми, Джони, ты…
— Логан, — засмеялся я, — ты должен увидеть, как она сосет кубик льда. Это просто восхитительное зрелище, честное слово.
Он стал плеваться в трубку, но я повесил ее на рычаг и вышел на улицу. Я опять стал думать, достаточно ли двухсот тысяч, чтобы дважды пытаться убить человека, и решил, что достаточно, если человек этот сильно мешает.
Через два квартала я поймал такси и устроился на заднем сиденье, не дав водителю никакой возможности рассмотреть меня.
— Понтейл-Роуд, — назвал я адрес. — Высади меня на углу.
— Хорошо, приятель.
Он показался мне любителем поболтать, поэтому я включил радио, встроенное сбоку, и нашел комментатора новостей, который поговорил за нас обоих.
Я вышел на углу Понтейл-Роуд, расплатился и дальше пошел пешком. Идти пришлось долго. Сначала дома стояли недалеко друг от друга, но постепенно расстояния между ними увеличивались. Потом дома вообще кончились. Дорога между тем спряталась в рощице, от которой начинался затяжной подъем. Вдоль дороги на склоне холма тут и там стояли недостроенные жилые домики.
Белый дом на вершине был расположен удачнее всех других. Человек, строивший его, предугадал, что город будет расширяться в этом направлении. С вершины холма весь город лежал как на ладони, и в то же время дом находился достаточно далеко от него, чтобы почувствовать все преимущества сельской местности.
Я прошел по дорожке, вымощенной плитами, поднялся по ступенькам на веранду и увидел на двери медную табличку, на которой было выбито: «В. Миллер» и выше медный номер — 4014. Так, теперь цветочный горшок. Я поискал глазами и заметил его за стойкой веранды. Ключ оказался на месте.
В прихожей было достаточно светло, чтобы разглядеть ступеньки лестницы. Я поднялся на второй этаж, нашел ванную комнату, нажал на выключатель около дверного косяка, сбросил одежду и залез под душ. Потом вытерся насухо, снял намокшую повязку и сделал новую из бинтов, которые нашел в аптечке.
Из ванной выходили две двери. Я открыл одну, и на меня пахнуло духами и пудрой. В любой цивилизованной стране так пахнет дамская спальня. Я бесшумно закрыл дверь и открыл другую. Ага, вот эта подходит мне больше. Полотенцу полетело в корзину для грязного белья, а я прошел к окну, открыл его и стоял, вдыхая свежий воздух. Луна только что вышла, полная, необыкновенно яркая, с красноватым отсветом по окружности.
Я позволил ей обволакивать меня своим желтым светом еще минуту, улыбнулся ей и присел на краешек кровати выкурить последнюю сигарету. Ночной ветерок ласкал мою кожу, мне было прохладно, и я испытывал настоящее блаженство.
Из темноты зажурчал ласковый ручеек ее голоса.
— А ты неплохо сложен, Джони.
На секунду я застыл, затем медленно повернулся и увидел на другой стороне кровати Венди, прикрытую до пояса тонкой простынкой. Мне показалось, что великодушная луна улыбнулась нам, и от ее улыбки по налитой груди девушки, медленно поднимавшейся и опускавшейся, чуть подрагивающей вместе с ее дыханием, побежали игривые тени.
— Извини, детка, — сказал я хрипло, — я… думал… эта комната пустая.