Я усмехнулся.
— Вы, наверное, не знаете, что должно произойти с двумя мужчинами и одной женщиной?
Они непонимающе посмотрели друг на друга, потом на меня.
— Одного я убью. Другому переломаю руки. Женщину изобью до полусмерти.
Пальцы Венди сжали подлокотники кресла. Она привстала. Ее глаза сверкнули.
— В чем дело? — выдохнула она.
— В меня стреляли.
Папаша испуганно прохрипел:
— Джони…
— Заткнись. Тебя пока не спрашивают.
Венди не забывала демонстрировать мне свои красивые ножки и почти вывалившиеся груди, но сейчас не это волновало меня. Я пытался решить, способна ли такая раскрашенная цыпка убить человека, и пришел к выводу, что вполне способна.
— Где ты была весь день? — спросил я.
— Почему ты об этом спрашиваешь?
— Сначала ответь мне.
Венди разозлилась, и, похоже, всерьез.
— Не ори на меня! Я не терплю грубиянов!
— Да, я очень груб и скор на расправу. Ты, пожалуй, убедишься в этом, если будешь играть со мной в прятки. Кое-кто уже харкал кровью.
— Так, значит, ты думаешь, что один из нас стрелял в тебя? — спросила она, внимательно глядя мне в глаза.
— Может быть, моя сладкая, может быть. Если подумать, то все получается предельно просто. Кто знал, что я в городе? Я могу пересчитать всех по пальцам одной руки: Ник, ты, Линдс и Такер. Возьмем еще посыльного в отеле и водителя такси. — Я уперся в нее взглядом. — Все проще пареной репы. Линдс и Такер не промахнулись бы. Ник вообще ни черта не видит. Вероятность того, что это посыльный или таксист, ничтожно мала. Остаешься ты. Веселенькая история, не так ли?
И я улыбнулся.
Странно, но Венди вдруг успокоилась и начала перечислять немного занудным голосом:
— Без пятнадцати девять почтальон разбудил меня — нужно было расписаться за заказное письмо. Это легко проверить. Через двадцать минут молочник опять поднял меня. Его зовут Джерри Виндот. Ты можешь справиться о нем в фирме, где он работает. Не успел он уйти, как приехал Луи с моими новыми костюмами, и просидел до полудня. С ним был его друг. Потом…