— Вот штука! — сказал Ферфас и, осторожно захватив горящую спиртовку с кастрюлей, на цыпочках удалился в лифт. Там он прибавил еще соусу, прихлебнул и, нажав кнопку, взвился к чердаку, где сквозь слуховое окно проник к трубе.
Здесь, сидя весьма удобно, продолжал он помешивать и пробовать рагу, взглядывая изредка на побоище.
— Надо бы еще соли! — трагически пробормотал Ферфас.
Тем временем агент Президиона, определив по запаху испарений варева местонахождение Ферфаса, влез на крышу и выпалил из револьвера.
Свинец вышиб одну мысль из мозга мишени, но остальные крепко вертелись на своем месте.
Злобно оглядываясь, Ферфас прижал к животу спиртовку и повлек измученное рагу на противоположный край крыши.
Тогда, стратегически окружив его, агент встал на одно колено и выпустил в Ферфаса пять пуль.
Ферфас схватил спиртовку зубами и спустился по водосточной трубе на улицу, преследуемый по пятам.
Агент выстрелил из винтовки, Ферфас, сиганув за угол, отыскал укромную нишу и там, помешав опять кушанье, страдальчески произнес:
— Все еще сыровато.
Пока разыгрывался этот драматический эпизод, Президион, не щадя себя, грудью защищал баррикады и дрался как лев. Серьезно говорим, что он преследовал идеальные цели. Закаленный диетой и бешенством увлечения, старый костяк его отражал безвредно для себя все пули.
Баррикады крепко держались.
Правительство изнемогало.
Стали поступать донесения:
— Арсенал взят!
— Крепость горит!
— Войска колеблются!
— А Ферфас? — мрачно спросил Президион. — Где он повешен?
— Пока… о, пока… нигде…
— Ах! Я теряю терпение.
— Не теряйте!
— Ловите его!