— Ты должен был понимать, — спокойно произнёс Люпин, — что, если Волдеморт не убьёт тебя, то это сделаем мы.
— Нет! — сказал вдруг Гарри, выступая вперед и загораживая Петтигрю от направленных на него палочек.
— Гарри, ты же не хочешь сохранить ему жизнь? — недоверчиво спросил Блэк.
— Я? Как тебе такое только в голову пришло, Скуби! Но мне кажется, что право первой ночи с этим обмылком принадлежит мне.
Поттер, хищно улыбаясь, повернулся к своей жертве и продемонстрировал ему револьвер.
— Шесть пуль, — сказал он негромко. — Одну из них я вынимаю. Теперь кручу барабан. Это называется русской рулеткой, один шанс из шести, так что с высокой долей вероятности твои мозги сейчас запачкают стенку.
— Гарри, — заскулил было Петтигрю, но его уже никто не слушал.
— Я бы сказал тебе «аста ла виста», но эту реплику я уже использовал, — добавил Поттер и нажал на курок.
Блямс!
В воздухе отчетливо запахло рвотой. Блэк и Люпин замерли на месте, широко открытыми в изумлении глазами глядя на совершенно отвратительного вида блевотину, покрывавшую беднягу Питера с лысой макушки до самых пяток.
— Мерзость какая! — выразил общее мнение Рон.
— Гарри, как ты это сделал? — спросил Люпин.
Поттер понурил голову и принялся рассматривать носки своих ботинок, чувствуя, как от невыносимого стыда у него горят уши.
— Я трансфигурировал пули из Всевкусных конфеток, — признался он. — Вероятно, крысюку повезло, и ему попалась пуля из конфетки со вкусом рвоты.
— Гарри, но пуля должна быть металлической! — с негодованием воскликнула Гермиона.
— Да, бля, знаю я! — взорвался Поттер. — Но у меня тройка по трансфигурации!
При написании этой главы ни один гиппогриф не пострадал.
Вот однажды один человек пошел на службу,
да по дороге встретил другого человека,
который, купив польский батон,
направлялся к себе восвояси.
Вот, собственно, и все.