— Надо же, я не подумал об этом. Смотри тогда в стену, я не знаю… сообразишь сама, ты умная девочка, хоть и мертвая.
Серебристые щеки Миртл стали темно-серыми — вероятно, именно так она краснела.
— А какой будет сигнал? — спросила она.
— Я обращусь в позорное бегство, и начну кричать и материться, — мрачно ответил Поттер и, повернувшись к змеям, сверкающим своими изумрудными глазами во тьме, прошипел:
— Откройся.
— Увидимся на том свете, Гарри, — напутствовала его Миртл, и Поттер вступил в огромный, тускло освещенный зал, украшенный множеством колонн.
Джинни Уизли лежала в дальнем конце зала и не подавала признаков жизни. Василиска не было ни видно, ни слышно, и потому Гарри положил волшебную палочку на пол и склонился над девочкой, пытаясь нащупать на шее пульс.
— Она не очнется, — сказал тихий голос.
Гарри вскочил на ноги, направляя гвоздомет туда, где, прислонившись к ближайшей колонне, стоял не кто иной, как Том Риддл, вертевший в пальцах гаррину волшебную палочку.
— Ты неплохо сохранился для шестидесятипятилетнего, — сквозь зубы проговорил Поттер.
— Я всего лишь воспоминание — воспоминание, пятьдесят лет хранившееся в этом дневнике.
— Да хоть Лиз Тейлор в молодости. Отдай палочку, живо!
— Она тебе не понадобится, — ухмыльнулся Риддл.
— Если ты достаточно материален для того, чтобы держать палочку, — зло сощурился Поттер, — то и пару десятков гвоздей я сумею в тебя всадить. Что ты сделал с рыжей?
— Твое смешное оружие — ничто против меня, — самоуверенно сказал Том. — А что до малышки Джинни… она всего лишь открыла свое сердце невидимому незнакомцу. В течение многих месяцев она поверяла мне свои жалкие тревоги и беды — писала в дневнике о том, как ее дразнят братья, а великий Гарри Поттер не обращает на нее внимания. Я был терпелив, я сочувствовал ей…
Поттер кивнул.
— Да, быть милым — это полезный навык. Ты ее загипнотизировал, или что-то вроде того?
— Это грубая маггловская аналогия, — поморщился Том. — Но можно сказать, что да. Это она задушила петухов, написала на стенах угрозы и открыла Тайную Комнату… а я тем временем становился все сильнее и сильнее, питаясь ее эмоциями и страхами. И все это время я очень хотел встретиться с тобой, Гарри Поттер.
— Ага, я же звезда, — ядовито сказал Поттер, поудобнее перехватывая гвоздомет.
— Она столько рассказывала о тебе. Про то, как ты мучаешь мышей по ночам. Про то, как ты поджег гриффиндорскую гостиную…
— Это был несчастный случай.
— Про то, как ты заставляешь детей плакать после десятиминутной беседы с тобой.