— В чем же он состоит, этот ваш удивительный вариант?
— Да, удивительный! — с вызовом ответил Шелепа. — Я не спорю, для своего времени проект Пинегина был великолепен. Но с тех пор прошло десять лет, техника гигантски шагнула вперед — пятьдесят седьмой год!..
— У нас не урок политграмоты! Нельзя ли поконкретнее?
— Одну минуточку! Знаете, что я предлагаю! Вообще отказаться от кокса. Вторую очередь комбината базировать на автоматизированных электропечах. Построить новую электростанцию и запустить в гигантских масштабах электрометаллургию.
Вертушин изумился:
— Вы в своем уме, Олег Алексеевич? Прочтите проектное задание, там уже рассматривалась ваша мысль и была отвергнута как невыгодная. К сожалению, выпускаемые промышленностью электропечи заменить наши огромные шахтные агрегаты не могут.
— Да, конечно, не могут. Я и не предлагаю ориентироваться на освоенные стандартные образцы. Моя мысль такова: использовать современные научные достижения, пока еще не внедренные в промышленность. Вы меня понимаете? Разработать специально для нас крупные, высокоэкономичные, полностью автоматизированные электропечи.
— Фантазия! — презрительно бросил Вертушин. — Этих печей нет. Они лишь создаются в институтах. А нам нужно срочно строить вторую очередь комбината.
Шелепа внимательно посмотрел на Вертушина.
— Мне кажется, вы живете вчерашним днем, — сказал он.
Вертушин повысил голос:
— Чем я живу — это мое дело! Прошу конкретно: чего вы хотите от меня как руководителя проектной организации?
— Ставьте мое предложение на обсуждение в техсовете, — сказал Шелепа после некоторого молчания.
— Хорошо, на техсовете я поставлю. Меня интересует другое. Техсовет, разумеется, отвергнет ваши нелепые предложения. Можно ли считать, что после этого вы бросите болтовню и сядете за проект, которого от нас требуют?
Шелепа тоже разозлился.
— Я не болтаю, а разъясняю технические недостатки вашего проекта. Что бы ни постановил под вашу диктовку техсовет, я буду настаивать на своем…
Вертушин встал из-за стола. Он тяжело дышал.
— Не находите ли вы, — сказал он со злой вежливостью, — что в этих условиях нам будет трудно работать вместе?
Шелепа отозвался:
— Да, нахожу: будет нелегко!
Пинегин, собираясь в поездку, отменил свои ежедневные приемы. По взбудораженный, больше обычного задыхающийся Вертушин не посчитался с этим и вошел без разрешения.
— Если у тебя серьезное дело, — сказал Пинегин, — отложим дня на три. Еду на Имаргу.