— Да, да! — энергично закивал головой начальник цеха. — Морозов! Что сам-то Морозов говорит?
— Он говорит, что в цех залетела шаровая молния, взорвалась, и отброшенный взрывом ключ попал Лихачеву в голову и убил наповал. А как ключ у него в руке оказался — не помнит. Говорит, что все в тот момент помутилось, был, как в трансе… Начальник нахмурился.
— Молния? Я не видел никакой… Хотя — та вспышка на экране, а потом помехи…
Он оживился.
— Да, да! Это вполне возможно. Ведь в тот день — вы помните? — была сильнейшая гроза: она разразилась примерно через час после событий, но приближение ее чувствовалось уже тогда. Парило… Знаете, душно было. У меня в тот день давление поднялось… Так что это вполне разумное объяснение…
— Да, но к сожалению, эта версия не объясняет странного поведения самого Морозова. Зачем он прибежал в цех, что означает его фраза, адресованная Лихачеву: «Ты еще жив?!» или «Ты жив?!» И вдобавок к этому в показаниях Морозова есть один пункт, который совершенно уже ни во что не вписывается. Так что пока еще ничего не ясно.
Начальник сник.
— Да, верно, — пробурчал он. — В цехе Морозову делать было нечего. Получается, что он как будто бы заранее все знал. Если и не убил, то подстроил… Да… Странно.
— Ну хорошо, — сказал следователь, — вы говорите, что начальник смены наблюдал по телевизору все происшествие?
— Да-да.
— Я могу с ним встретиться?
— Да, он сидит этажом ниже. Комната 708. Первая цифра означает этаж…
— Ясно. И еще я хочу побеседовать с Агинским.
— А вот это, к сожалению, невозможно. Он поехал в родное село Лихачева — сопровождать тело покойного.
— Как же так?! Он ведь главный свидетель! Вас же предупреждали!
Смущенный начальник стал оправдываться.
— Понимаете, так уж вышло. Родители настояли, чтобы сына похоронили на родине. Хоронить надо поскорее — вон жара какая стоит. Ну и кто-то же должен от завода поехать. Кому же, как не ближайшему другу?.. Вот он и поехал… Будет дня через два-три. Пока там похороны, то да се… Холмский с досадой помотал головой.
— Скверно… Ну, ладно, скажите — в их смене был еще кто-нибудь?
— Да. Четвертым был наладчик Федор Ступов.
— Тоже друг и сокурсник?
— Нет, он нигде не учится и с троицей, насколько я знаю, находится чисто в деловых отношениях.
— Я могу его увидеть?