где люди жили в кирпичных домах и готовили еду на кухонных плитах. А здесь, в
этой прослойке между мирами, куда ее занесло по ряду дурацких причин, все было
иначе. Завидев собак, тут стоило прятаться, потому что спастись бегством было
невозможно.
Пес не был бездомным: на шее тусклым кольцом поблескивал ошейник. И у
Ани так же тускло в душе заблестела надежда, что сейчас вслед за собакой на
тропинку выбежит запыхавшийся мужик в трениках и борцовке и огромной
пятерней схватит собаку за загривок. Подтащит к себе и зарядит по мохнатой
спине поводком. Извинится и вместе с псом исчезнет из Аниной жизни навсегда.
Вот только Аня забыла, что в прослойке между мирами хозяева страшнее своих
собак.
Она не увидела его, пока он не вышел к жаровне. Пока не погладил
страшного зверя по голове и тот не облизал его руку. Но даже если бы сильно
старалась, не смогла разглядеть, приняла бы за ползущую по земле тень. Потому
что даже сейчас, когда он стоял от нее в пяти шагах, она не могла рассмотреть его.
Только отметила, что он очень тонкий, как будто вырезан из бумаги или выбит
гвоздиком на фольге.
— Уберите. Пожалуйста. Собаку, — отчеканила Аня, а сама подумала – как в
бубен ударила. Каждое слово гремело, наскакивало на следующее, комкалось и
повисало в жарком воздухе. Она хотела приказать. А получилось, что только
выказала свой страх.
Он не ответил ей. Но она заметила, как дернулись уголки его алых губ.