А кто его убил?
Икрамов. Я официальный материал могу сообщить, который знаю.
Вышинский. Может быть, неофициальный сообщите? За что был убит Абид Саидов? Был ли в числе убийц Абид Саидова Бату?
Икрамов. За то, что разоблачал буржуазных националистов. Бату – участник убийства.
Вышинский. Это тот Бату, который с Рамзи являлся вашим человеком?
Икрамов. Да»44.
Но и в Москве заговорщики не страдали нерешительностью. Вот допрос А.П. Розенгольца, народного комиссара внешней торговли. Напомню, что упоминаемый в разговоре Тухачевский был заместителем народного комиссара обороны, а Ягода – народным комиссаром внутренних дел.
«Вышинский. Подсудимый Розенгольц, продолжайте.
Розенгольц. Момент, на котором я остановился, это совещание, которое было с Тухачевским. Оно было в конце марта. Крестинский на очной ставке внес поправку, что оно было в начале апреля, но это разногласие несущественное. Было совещание с Тухачевским.
Вышинский. Где было это совещание?
Розенгольц. У меня на квартире.
Вышинский. У вас на квартире совещание с кем?
Розенгольц. С Тухачевским и с Крестинским.
Вышинский. Когда было совещание, дайте точную дату.
Розенгольц. Это было в конце марта 1937 года.
Вышинский. Дальше.
Розенгольц. На этом совещании Тухачевский сообщил, что он твердо рассчитывает на возможность переворота, и указывал срок, полагая, что до 15 мая, в первой половине мая, ему удастся этот военный переворот осуществить.
Вышинский. В чем заключался план этого контрреволюционного выступления?
Розенгольц. Тут у Тухачевского был ряд вариантов. Один из вариантов, на который он наиболее сильно рассчитывал, это – возможность для группы военных, его сторонников, собраться у него на квартире под каким-нибудь предлогом, проникнуть в Кремль, захватить кремлевскую телефонную станцию и убить руководителей партии и правительства.
Вышинский. Это был его план или был ваш общий план?
Розенгольц. Мы этот план его не обсуждали. Он просто сообщил нам его как один из вариантов, на который он возлагает большие надежды.
Вышинский. А вы предоставляли уже ему действовать?
Розенгольц. Ну, понятно. Мы не могли входить в эти вопросы.
Вышинский. А почему он посвящал вас в этот план?
Розенгольц. Поскольку мы вообще ставили вопрос о военном перевороте.
Вышинский. Как руководители этого выступления?
Розенгольц. Да.
Вышинский. Этого заговора?
Розенгольц. Да.
Вышинский. Позвольте Крестинского сейчас спросить (к Крестинскому). Вы подтверждаете это?
Крестинский. Да, подтверждаю. Совещание это было у Розенгольца. Это было в начале апреля. Мы на этом совещании говорили уже об аресте Ягоды и исходили из этого ареста как из факта. Об аресте Ягоды я узнал 2-3 апреля. Значит, это было в апреле месяце.
Вышинский. Вы были также осведомлены об участии Ягоды в заговоре?
Крестинский. Да, я об этом уже говорил вчера.
Вышинский. Садитесь. Обвиняемый Розенгольц, продолжайте.
Розенгольц. Тут же встал вопрос о террористическом акте. Мы с Крестинским обсуждали вопрос о возможном террористическом акте в отношении Председателя Совнаркома Молотова.
Вышинский. Обвиняемый Крестинский, обсуждали вы вопрос о террористическом акте против Вячеслава Михайловича Молотова?
Крестинский. Мы обсуждали с ним вопрос иначе – в более широком разрезе…
Вышинский. Этот вопрос стоял у вас?
Крестинский. Мы с ним говорили вообще о необходимости восстановить террористическую деятельность троцкистов, прервавшуюся после смерти Пятакова, и на эту тему мы говорили с Розенгольцем и Гамарником, говорили о необходимости террористических актов против руководителей партии и правительства.
Вышинский. Против кого именно?
Крестинский.