— Все хорошо? — спрашивает Мэнди, подходя ко мне сзади и кладя руки на мои плечи.
— Нет. У меня плохое предчувствие насчет Тайлера. Он был под кайфом в два часа дня. Мне показалось, что он упал, когда оставлял сообщение на голосовой почте. Я меня какое-то нехорошее предчувствие, — я обернулся, чтобы взглянуть на нее. — Мне необходимо позвонить.
— Сильвии или Ванессе? — спрашивает Мэнди, зная, что это два лучших варианта.
— Думаю, что начну с Ванессы.
Я набираю ее номер, надеясь, что она ответит.
— Где ты? — она сразу начинает хныкать в трубку.
— В Монако, — отвечаю я ошеломленный от того, что она не знала об этом.
— Монако? Ты едешь отдыхать в Монако, когда здесь такое происходит? — отвечает она явно раздраженная.
— Я и так чувствую себя так, словно оказался в буре дерьма, Ванесса! Мне пришлось уехать из города, чтобы очистить голову и разобраться, — объясняю я ей, защищаясь.
— Ну, мне бы не хотелось говорить тебе, но мы все вместе в этой гребаной куче дерьма. Единственное отличие состоит в том, что ты тот, кто убегает каждый раз, когда все становится немного напряженным. Ты умрешь в одиночестве, Трей, если не начнешь вести себя по-мужски и разбираться с проблемами. Ты знаешь, что у Тайлера возникли проблемы с его зависимостью.
— Знаю. Я говорил маме об этом.
Я закрываю глаза и запускаю пальцы в волосы.
— Сильвия пьет вино, словно воду, и снова начала курить. У нее живет шестидесяти четырехлетний мужчина, которого ей стыдно вывести в свет. Как думаешь, она сумеет правильно поговорить с Тайлером о его дерьме?
Она практически кричит в трубку, увеличивая интенсивность своей тирады.
— Ты права. Прости. Я заметил, что мама снова начала пить, но не предполагал, что так сильно.
Я гляжу на Мэнди, которая перешла на другую половину комнаты, чтобы дать мне некоторое пространство.
— Тебе необходимо вернуться сюда и разобраться со всем этим дерьмом, Трей. По крайней мере, очистить свое имя вместо того, чтобы позволять СМИ спекулировать на том, нанял ты киллера, чтобы убить отца, или нет — она замолкает, ожидая от меня ответа.
— Я вернусь в Нью-Йорк завтра вечером, — говорю я ей. — Я хотел посмотреть Гран-При, но полагаю, дело до него так не дойдет.
— Гран-при, да, это чертовски важно, — говорит она с большой дозой сарказма. — Ты когда-нибудь думал о том, чтобы бороться за что-нибудь, Трей?— спрашивает она гораздо более спокойным тоном.
— Бороться? Не знаю. Зачем? — спрашиваю я, не понимая, куда она клонит.
— Иногда вместо того, чтобы сбегать, нужно бороться за то, что ты хочешь, или за то, что правильно. Я думала, ты заботился обо мне, но, когда Томми пригласил меня на свидание, ты просто повернулся и ушел прочь. Затем, когда Тайлер выразил заинтересованность во мне, ты переехал так далеко, как только смог, чтобы не покидать страны.
Она опять замолкает, оставляя звенящую тишину между нами.