– Гварнери, Гварнери... – человекоолень задумчиво сморщив лоб, повторил несколько раз имя продавца музыкальных инструментов, явно тужась вспомнить что-то и наконец "родил". – Маленький, одетый как попало, волосатый псих, помешанный на музыке?
– Я описал бы его точно также. Кажется, мы говорим об одном и том же человеке, если так можно назвать халфлинга. Ну, так, что там, насчёт его барахла?
– Я, кажется, догадываюсь, о чём ты говоришь. Мне нужно будет время, чтобы все подготовить. А ты пока сходи к Гренделю, он тебе передаст для меня кое-что.
Меня уже начали потихоньку накалять эти "чекисты" со своими "кое-что". Но делать было нечего, и я отправился на поиски находящегося, с недавних пор, в международном розыске Гренделя – оптового поставщика контрафактного бухла.
Долго искать Гренделя не пришлось. Лесной Царь указал его местонахождение с точностью до одного дециметра. Не могу взять в толк, как Грендель вообще мог еще разгуливать на свободе. Такой точности позавидовали бы даже натовские крылатые ракеты. А между тем, сумма за Гренделя была назначена нешуточная – 10 000 золотом. Искушение было велико, но только не у меня. Мы были не на восточном базаре, где абсолютно всё можно купить и продать. К тому же, сдать Гренделя властям мне категорически не позволяло стандартное уличное воспитание.
Примерно через полчаса неторопливой, но бодрящей прогулки по непролазным дебрям, весь исцарапанный ветвями, и от этого похожий на путника, который провел бессонную ночь с "голодной" темпераментной цыганкой, я с трудом вырвался на небольшую полянку с довольно уютной избушкой, колодцем и небольшим сарайчиком.
Над домом и сараем незыблемо, словно античные колоны, стояли два столба дыма, которые строго вертикально поднимались в небо и исчезали где-то в верхних слоях стратосферы. Они были видны, наверное, не только в Лангобарде, но и с любой точки бывшей Империи, и никак не могли не привлечь внимание, даже менее любопытных граждан, чем "охотники за головами".
Я ещё не успел, как следует критически отнестись к этому дополнительному элементу демаскировки, и сделать ни одного шага. Я просто застыл в нерешительности на краю поляны. Между домом, сарайчиком и колодцем, в мокрой от пота рубахе, бегал с вёдрами, ни на что не обращающий внимания, рыжий и конопатый детина. Дождавшись, когда он в очередной раз забежит в избу, я без стука вошёл вслед за ним.
Производство "элитного" пойла шло интенсивно нарастающими темпами. На раскаленной докрасна печи стояло несколько булькающих, алюминиевых бидонов, от которых, строго выдерживая технологию, словно артерии протянулись трубки к змеевикам из нержавейки. С противоположной стороны змеевиков охлажденный мухоморовый первач не спеша капал в стеклянные трехлитровые банки, аналогичные тем, в которые закатывают ядреные огурцы, которыми потом и закусывают подобный самогон. Увиденная картина создавала атмосферу космического спокойствия, абсолютной гармонии и полной соразмерности вселенскому умиротворению, если бы не мелькающий перед глазами детина.
С пятой попытки, мне, наконец, удалось-таки ухватить детину за руку. Он застыл передо мной как лунатик, которого стянули во сне с потолка. Вид у него был даже и рядом не комильфо. Судя по тому, что творилось у него на голове, ему совершенно некогда было не то что стричься, а даже просто причесаться. Разбросанные по всему лицу тут и там заповедники шерсти и грязи, свидетельствовали о том, что он, вероятно, брился и мылся на ходу.
При таком окружающем его изобилии алкоголя, он, скорее всего, вполне легко мог спиться, если бы ему не мешал тяжкий труд. Вызывающе блестящие, на чумазом лице, глаза выдавали его пагубную страсть к беспрерывной и тяжелой работе. Одет он был просто и скромно, строго в соответствии с местной сельской модой – в холщовые штаны и рубаху, истосковавшиеся по большой стирке. Это был Грендель.
– Бог в помощь! Как успехи по переработке вод мирового океана в самогон?
Грендель непонимающе захлопал рыжими ресницами, пока Великий ИИ не сгенерировал ему нужный ответ:
– А вы с какой целью интересуетесь?
– Исключительно из меркантильных интересов! Экология довольно капризная штука. Её невозможно пощупать, но экологи утверждают, что она, всё равно, как бы пока ещё существует.
– Нууу, здесь всё предельно ясно. Они не первые преуспели в подобном, и конечно же, далеко не последние. А всё исключительно банально, на самом деле. Необходимо вначале придумать проблему, затем её "устранение" сделать своей работой, и в результате, спокойно получать зарплату за своё безделье.
Вот уж совсем не подумал бы, что этот деревенский битюг окажется настолько тонким знатоком хитроумных мошеннических схем. Однако разговор начал уходить в слабо исследованную правоохранительными органами область, и я поспешил вернуть его в нужное русло:
– Я не знаю, что общего у Лесного Царя со всем этим, но именно по его поручению я сейчас здесь нахожусь.
– Лесного Царя?! Как же, как же... Прекрасно понимаю, о чём идёт речь!
– А я так и вовсе ни в зуб ногой! – по-старушечьи всплеснул я руками.
Грендель ничего мне не ответил, а вместо этого с загадочной улыбкой Джоконды поманил меня рукой и вышел из дома. Дождавшись, когда я выйду вслед за ним, Грендель забежал в сарай, из которого тут же начали раздаваться тревожные звуки разрываемого голыми руками железа. Через несколько секунд из дверей сарая показался Грендель, который то тянул, то толкал перед собой до боли знакомый предмет. Я поначалу не мог взять в толк, как "это" могло поместиться в сарайчике далеко не выдающихся размеров, но перед моими глазами действительно была самая настоящая железнодорожная цистерна!
Когда Грендель окончательно извлёк на поляну огромную ёмкость и с победным выражением уставился на меня, мне не оставалось ничего иного, как задать самый глупый вопрос, на который я был способен: