– У меня ещё много талантов о которых ты не знаешь! – ответил я Эффи, невольно задержав взгляд на её великолепной фигуре.
– Охотно верим! – с ходу включился в разговор, подоспевший Флойд. – И судя по твоим уровням, здесь даже и спорить не получится.
– А что не так с моими уровнями?
– Наоборот! Всё так, и даже чересчур! Твои уровни растут даже быстрее, чем счета за коммунальные услуги.
Когда они, так и не дождавшись моего приглашения, расселись за столом и заказали себе выпивку, я совершенно изолированный всю последнюю неделю от общества, задал закономерный вопрос:
– Какие новости?
– Грендель, предыдущий хозяин Таверны, погорел на контрафакте – варил самогон из мухоморов и реализовывал крупными партиями по всему Лангобарду, выдавая его за элитное пойло. Участились серийные нападения белок. Я не знаю, есть ли прямая связь между повысившейся агрессивностью белок и самогоном из мухоморов, но люди разное болтают. Властям всё это надоело и было принято решение Гренделя закрыть. А Грендель на посадку был категорически не согласный, и теперь, говорят, скрывается где-то в Пьяном лесу, по-прежнему варит самогон из мухоморов и поставляет его в город.
– Это ценная информация! А ещё о чем поговаривают в городе?
– Ну, если уж зашел разговор про Пьяный Лес, так есть тут ещё кое-что, о чём совершенно нельзя молчать. Говорят, было в лесу подземелье одно. Так там, один из наших, из реальных игроков, из этого подземелья комнату смеха сделал! А подземелье не простое было. Говорят, специально разработчиками смоделированное для тестирования каких-то там их параметров. А наш умелец всю эту потеху им разорил. Вот же видать не слабо он там наварился!
Словоохотливый Флойд привычным движением вытряхнул невидимые крошки из бороды и продолжил:
– А ещё говорят, что тот НПС, который переполовинил язычников из последнего набега и спас Церковь, вовсе и не непись никакая, а такой же обычный игрок, как я, или скажем ты. Более того, поговаривают, что он и разоритель подземелья – это одно и то же лицо! Ты, кстати, ничего об этом не слышал?
Не отвечать на вопрос – неприлично, но врать-то ещё хуже, поэтому я проигнорировал вопрос Флойда и ответил ему тем же, вопросом на вопрос:
– А почему реальные игроки не участвовали в отражении набега язычников? Ведь местные неписи, могли и не справиться.
– Ну вот если бы не справились тогда, да! Может быть кто-то и вписался бы, да и то, вряд ли. Дело в том, что когда НПС убивает одного из наших, мы в отличие от неписей, конечно же, не умираем навсегда и можем через некоторое время возродиться, но при этом теряем весь текущий опыт, и самое главное, теряем один уровень. Поэтому многие предпочитают не рисковать, и отсиживаться в безопасном месте в таких случаях, а то и вовсе откровенно мигрируют при первых же признаках подобных НПС-акций. Реальные игроки идут на риск, когда есть за что рисковать. При этом, они стараются действовать наверняка, после тщательной подготовки, как в случаях, когда фармят мобов на знакомой локации, или массированных атаках с подстраховкой на какое-нибудь подземелье. А куда деваться? Чем выше уровень, тем игрокам приходится быть осторожнее.
Ну, насчёт меня, тут вообще всё предельно ясно. В случае моей командировки на перерождение, я не то что уровень потеряю, а намного больше. Я проиграю спор! Поэтому не имеет значения, кто мне эту командировку оформлять будет – непись, или реальный игрок. Погибать категорически запрещено!
Я намеревался в самое ближайшее время посетить Гварнери, и рассиживаться в Таверне дольше, чем нужно не планировал. И когда я уже собрался под каким-нибудь благовидным предлогом избавиться от общества наёмников, я отчетливо услышал за своей спиной:
– Брат Митяй!
Я медленно обернулся и увидел перед собой монаха. Он был одет в старую, потёртую, монашескую рясу, скрывавшую его с головы до пят. На рясе не было живого места, вся она была испещрена разноцветными заплатками. Особенного уважения заслуживали две дыры, впечатляющих размеров, расположенные на рясе в районе монашеских колен, и появившиеся там, судя по всему, от частых и продолжительных молитв. На голову его был накинут капюшон, полностью скрывавший его лицо.
– Брат Митяй? – вновь повторил он, обращаясь уже непосредственно ко мне. – Я брат Борзонофий!
– Я, бард Митяй!
– Меня послал отец Евлан!
– Ух ты! Бывает. Знаешь, хотя у меня у самого давно на него руки чешутся, но я тебе ничем тут помочь не могу. У нас с ним, в некотором роде, общие интересы и дела. Так что, если отец Евлан имел неосторожность "послать" тебя, сам с ним и разбирайся!