– Объявляю Турнир бардов открытым!
Всё сразу пришло в движение. Все завозились, зашевелились, некоторые, даже закопошились и заёрзали. Помощники патронессы стали формировать первые пары по результатам проведённой жеребьёвки.
Участников было пятьдесят. Желающих было конечно больше, но отбирали для участия в Турнире только пятьдесят. Первые пары уже выдвинулись к трём площадкам для состязаний. Халфлинги-помощники, одновременно выступали в качестве арбитров и судей. Каждый из них занял место на своей площадке, были даны первые сигналы и первые поединки начались.
Все, и будущие участники и те, кто сочувствовал им на Турнире, с интересом наблюдали, за уже состязающимися музыкантами. Мне, как одному из них, было очень любопытно наблюдать за тактикой соревнующихся. Всё вертелось вокруг массовых умений бардов, большинство из которых, если не все, затачивались именно, как групповые игроки. В результате умения, предназначенные для массового исцеления или атаки, расходовались, по большей части впустую, причиняя одиночной цели несущественный урон, в случае атаки. Барды беспощадно терзали свои музыкальные инструменты, сотрясая пространство умениями против масс, но выбивая из одного единственного противника жалкие единицы.
Наблюдая за поединками, я старался разработать свою тактику и теперь оставалось проверить, как она работает на практике. Атаковать "Сквозняком", а затем, ожидая окончания времени отката, тревожить "Боевыми звуками" и Маракасами, при этом, не забывая постоянно лечиться. Более серьезные умения и питомцев, я до поры решил не светить.
Первые поединки закончились, а потом ещё и ещё, когда, наконец, халфлинг-помощник выкрикнул моё имя. В противники мне достался бард тринадцатого уровня, в кожаной куртке и штанах до колен, с ослепительно блестящим на солнце саксофоном.
Мы вышли на площадку и поклонились друг другу, как два соискателя чёрного пояса на спарринге по Киокушинкай. Арбитр дал сигнал, и поединок начался. Я, согласно диспозиции, начал со "Звуковой защиты", продолжил "Сквозняком", и без перерыва, ткнул в счастливого обладателя саксофона "Боевым звуком", наткнулся на встречный "Боевой звук" и немного сбившись с темпа, неуверенно пробил маракасами и включил "Щит Веры". Затем ждал пополнения маны и истечения времени откатов, беспокоя противника маракасами, и всё повторялось вновь. У моего противника были те же самые бардовские умения "для начинающих", усиленные ещё и групповыми. В результате мы какое-то время просто обменивались атаками одних и тех же умений.
Неизвестно, сколько бы это всё продолжалось, если бы не толщина моей кожи, поглощавшая весь входящий урон, и монашеские умения. Постепенно полоска жизни моего противника таяла, и он сначала с удивлением, затем с тревогой, и наконец, с паникой смотрел на мою почти нетронутую полосу Здоровья.
Периодически поглядывая на убывающие жизненные силы противника, я дождался когда полоса его жизни ушла чуть ниже трёх сотен. Всё, пора! Молниеносно выхватываю из инвентаря "Рояль Рахманинова", и воспользовавшись умением рукопашного боя, также молниеносно оглушаю роялем противника. Затем прячу рояль в инвентарь и старательно делаю вид, что к случившемуся я не имею никакого отношения. Никто ничего не успел разглядеть, кроме размазанного темного пятна, накрывающего саксофониста, а затем самого саксофониста, размазанного по песку.
Я был настолько возбуждён после только что окончившегося боя, что почти не заметил, как халфлинг-помощник поднял вверх мою руку, давая всем знать, кто победитель. Далее, я по-прежнему, наблюдал за поединками, и отдыхал. Промежуточных боёв у меня было еще четыре. Противники были с десятого по восемнадцатый уровень. Против всех я использовал сработавшую тактику, которая меня и впредь не подводила.
После первого боя, окружающие не обратили внимания на мою победу. Вторую мою победу объяснили случайностью, третью досадным недоразумением, четвертую совпадением, но на пятую схватку уже большинство делали ставки на меня, и не прогадали. В результате к финалу, я со своим первым уровнем, был одним из фаворитов нынешнего турнира. А вторым, или если быть точным, первым фаворитом турнира был Эдуардо, бард двадцать первого уровня из клана "Матёрые". Это был действительно самый серьёзный противник из всех, с кем мне сегодня пришлось сражаться. Я как мог, настраивал себя перед предстоящим боем. Что мне нужно для победы? Выжать из себя всё, на что я способен!
Эдуардо был крайне отвратительным типом среднего роста и плотного телосложения. Он гордо носил свою голову, с аккуратным каре тёмно каштановых волос и надменным выражением лица, которое может быть только у игрока из клана, занимающего второе место в рейтинге. В чёрных и колючих глазах-крапинках плескалось презрение ко всем, кого он здесь пачкал взглядом. Во всем его поведении и поступках так и выворачивало наружу завышенную самооценку и обостренное чувство собственного достоинства. Своими манерами, он напоминал человека, который поковырявшись рукой у себя в заднице, потом лезет к вам здороваться этой же самой рукой.
Он был в красном берете, с дурацким пером экзотического происхождения, и синей куртке, с пышными буфами на рукавах, которую пучило не меньше, чем её хозяина от важности. Франтоватые штаны, как и крепкие башмаки, снятые, наверное, с убитого немецкого наёмника, времён Тридцатилетней войны, довершали его ошеломляющий наряд и образ в целом.
Мы остановились на площадке напротив друг друга. Каждый из нас с интересом рассматривал противника, пока халфлинг-арбитр напоминал нам правила.
– Тебе п...дец, выскочка! – вдруг ни с того, ни с сего выпалил Эдуардо, обращаясь ко мне, и доставая "Скрипку ТётиВари".
Халфлинг продолжал оглашать правила, но никто из нас его уже не слушал. Слова Эдуардо задели бы и более уравновешенного человека, чем я. Поэтому я не задерживаясь вернул ему долг с процентами:
– Слышь ты, окружность волосатая! Расслабься, и получай удовольствие!
Мы уже готовы были начать бой, но между нами стоял халфлинг, заканчивающий напоминать правила. Наконец, он поднял руку, и отступив пару шагов назад, резко опустил её, давая понять, что поединок можно начинать. Эпическая битва началась. С пробуксовками, взрывая ногами землю, мы бросились друг на друга...
Как бы я ни был зол на противника, ему не удалось меня окончательно вывести из душевного равновесия, на что он, скорее всего, и рассчитывал. Ещё перед боем я просчитал, что противник двадцать первого уровня, атакуя с музыкальным инструментом и сразу же классовым умением, серьёзно повлиял бы на моё Здоровье. Поэтому, перед боем, я использовал пятьдесят из шестидесяти единиц опыта на увеличение жизни. Ситуацию это улучшило несущественно, но уверенности прибавило.
А сейчас, сорвавшись с места, я одновременно выдернул из инвентаря "Рояль Рахманинова". Держа его, как обычно, левой рукой за ножку, я начал остервенело долбить по клавишам растопыренными пальцами правой руки, и вовремя. Хотя, появление рояля и породило эффект неразорвавшейся бомбы, вызвав у Эдуардо-Эдика предсказуемую реакцию в виде не помещающихся на лице глаз, надо отдать противнику должное, Эдик быстро справился с эмоциями и продолжил свою атаку.
Как я и предугадывал, вначале он атаковал скрипкой. Её урон, оказавшийся больше шестидесяти единиц (урона добавлял скилл "Музицирование") поглотила моя кожа и ряса, пропустив несколько единиц. На это можно было бы не обратить внимание. Но ведь не даром же я наяривал на рояле! Его триста единиц лечения перекрыли весь урон с головой. Я включил "Звуковую Защиту", и снова вовремя. Эдик тут же применил неизвестное мне ещё пока, как барду, классовое умение.
Переворачиваясь в воздухе, вокруг меня закружились нотные знаки. Я с нескрываемым интересом оглядел это "конфетти". Эффектно, но неэффективно. Большая часть урона от него, ушла в мою защиту. Как я заметил ранее, большинство классовых умений "массового поражения" у бардов, против одиночных целей работали плохо.