— Именно. Потому что это будет просто потрясно. — И с этими словами упорхнула прочь.
Пинки закрыла окно всё с той же усталой улыбкой на лице. Внезапно она замерла, дёрнув ушами взад-вперёд. Затем шмыгнула, сморщив нос. И, наконец, дважды подпрыгнула на месте.
После чего, повернулась и посмотрела прямо на меня. Её блестящие голубые глаза встретились с глазами Мэриголд.
— Ой-ёй! Кое-кто пло-о-охо себя вёл! — произнесла она, растягивая губы в улыбке, которая становилась всё шире и шире, по мере того, как она приближалась. — Разве тебя не учили, что подслушивать нехорошо?
Развернувшись, Мэриголд припустила со всех ног, спасаясь бегством. Её сердце неистово колотилось, готовое выскочить из груди!
— Мне просто нужно найти кого-нибудь! — задыхаясь, подбадривала она саму себя, мчась по коридору мимо пустых кабинетов. Остановившись перед Т-образным перекрёстком, Мэриголд посмотрела по сторонам, а затем, бросив взгляд назад через плечо, рванула направо. Впрочем, Пинки Пай не гналась за ней. Она просто беспечно скакала следом, подпрыгивая на всех четырёх копытах. Казалось, что ей ни за что не сократить разделяющее их расстояние. Но каждый раз, когда Мэриголд бросала взгляд назад, ухмыляющаяся кобыла оказывалась всё ближе и ближе.
Проскочив через служебную дверь, Мэриголд оказалась в производственном помещении, заставленном неработающими терминалами и рабочими столами, заваленными всяческим хламом и поркытыми слоем пыли. Не осмеливаясь больше оглядываться назад, она бросилась через комнату к противоположному выходу. Внезапно в дверном проёме впереди мелькнула розовая грива! Мэриголд шарахнулась в сторону, направляясь к другой двери. Но на её матовом стекле тут же возник знакомый силуэт с кудрявой гривой. Спрятавшись под одним из рабочих столов, Мэриголд обнаружила там несколько пустых шаров памяти.
— Где-е-е Пинки Пай? — услышала единорожка голос розовой кобылы, поднося шар к своему рогу. — Где-е-е Пинки Пай? — не унимался голос, эхом разносясь по огромному пустому помещению, а затем… замолчал. Рог Мэриголд засветился, и шар начал испускать волны пульсирующего света, по мере того, как она наполняла его своей памятью. — Где-е-е Пинки Пай? — вновь раздался голос, но теперь он звучал более отдалённо. Мэриголд облегчённо вздохнула, расслабляясь на мгновение.
Внезапно её обхватили и крепко сжали чьи-то копыта, а над ухом раздался пронзительный крик:
— Вот она я!
А затем всё вокруг погрузилось во тьму.
<=======ooO Ooo=======>
Вырвавшись из дурмана шара памяти, я как следует встряхнула головой. Интересно, это Пинки Пай изъяла память у Мэриголд, или та сама сумела сохранить своё воспоминание, которое в итоге как-то оказалось здесь внизу, среди пыльных коробок. Я села и потёрла виски своими холодными металлическими копытами. Пинки Пай подозревала Голденблада, и этот факт немного менял моё понимание того, что правильно, а что — нет. Он казался таким ловкачом и интриганом… ну, серьёзно, как кто-то может достигнуть подобных высот, не вызвав ни у кого подозрений?
Как там звали зебру, которую они упоминали? Зекора? Звучит, как зебринское имя, это факт. Хотела бы я, чтобы у меня был знакомый пони, который сумел бы разъяснить, кто… Я задумалась на мгновение, а затем тихо рассмеялась. Или не пони…
Откинув небольшую панель на своей ноге, я нажала несколько кнопок. После чего откинулась спиной на помятую коробку и произнесла вслух:
— Жестянка вызывает Наблюдателя. Наблюдатель, ответь. Приём.
Ответа пришлось ждать несколько секунд. Почти минуту. Затем из динамика моего ПипБака раздался синтетический голос Наблюдателя:
— Жестянка, войди в меню своего передатчика, выбери вкладку «кодировка», и активируй её. — Забавно, насколько раздражающе может звучать этот искусственный голос. Я сделала, как он сказал, и спустя секунду услышала: — Спасибо, Блекджек. Я, в отличие от некоторых, не испытываю никакого желания звучать из каждого радиоприёмника Эквестрии.
— Ой, да брось, всё не так уж плохо, — парировала я, закатывая глаза.
— Чемпион в постели, — коротко произнёс Наблюдатель, заставляя меня покраснеть.
— Ладно, может это и впрямь было ужасно, — буркнула я в ответ.
— Совсем чуть-чуть, — отозвался Наблюдатель, а затем спросил: — Дай угадаю: Глори была от этого не в восторге?