Опрокинув стул, Лева вскочил и вышел. У меня сводило скулы от тихих рыданий, но я вышла за ним следом, оставляя их в обнимку оплакивать неродившегося ребенка.
Мой муж сидел на нашей кровати и натурально ревел в подушку, комкая ее так, что швы расходились. Я присела рядом, вытирая слезы, и осторожно коснулась конвульсивно содрогающейся спины.
— Ненавижу! — прорычал он, поднимая лицо к потолку. — Ненавижу вас, гребаные инопланетяне или кто вы там!
Прикрыв глаза, мужчина негромко гортанно взвыл. Это был полный боли и безысходности звук, от которого вся моя сила воли испарилась. Я разрыдалась в полную силу, захлебываясь всхлипами. Уверена, он так же выл в первый раз над обезглавленным трупом единственного члена своей семьи. Ну кому мы что сделали, что с нами так? Почему, почему, почему мы?
Когда рассвело, в квартире послышалась возня. Тихие шорохи и металлические щелчки. Я знаю, что это — Олег проверяет пистолет. Видимо, Света добилась своего.
Лева встал и начал собирать наши с ним вещи. Я не возражала. Слезы кончились, осталась только апатия и тупая боль. Потерев будто полные песка глаза, я стала складывать в другую сумку консервы, которые были в пределах досягаемости. Я не смогу остаться в этой квартире. И даже не стану просить об этом Леву. Найдем другое место.
Утрамбовав вещи и оружие, мужчина переоделся в уличное, зашнуровал высокие ботинки, рассовал по карманам нужные мелочи. Казалось, ему нужно что-то делать, чтобы отвлечься. Я тоже собралась, связала волосы в хвост, сто раз проверила, как застегнуты все сумки. Нужно что-то делать. Но еще нужнее заставить себя выйти и попрощаться.
Света пришла сама. Заплаканная, осунувшаяся, она молча нас по очереди обняла и поцеловала. Я снова разревелась, и, прижимая к себе сумку с консервами, оставила замечательную настрадавшуюся маленькую семью наедине.
Полностью седой Олег, не прекращая сжимать губы в упрямую полоску, стиснул меня в обьятиях, судорожно вздохнул, но ничего не сказал. Я плакала у него на плече, вцепившись в ткань футболки. Лучше бы я, а не Света! Они бы выжили втроем, воспитали бы мелкого, я уверена, все смогли бы! Лучше бы я…
Короткие мужские объятия в полной тишине — и мы выходим в подьезд. Хотелось кричать, проклинать и биться головой о стены, но сил на это не было, да и не поможет, только больнее будет всем. Но что мои чувства в сравнении с Левиными? Боже, как ему больно. Разве он заслужил пережить такое дважды?
Мы спустились на два этажа, когда донесся чуть приглушенный выстрел. Лев остановился, невидящим взглядом сверля выкрашенную зеленым стену. Второй выстрел словно попал в него самого — его колени подломились, и он рухнул на ступеньку, утыкаясь лбом в сложенные предплечья.
Я присела рядом, утирая слезы рукавом, и угодила в медвежьи объятия.
— Теперь у меня есть только ты, — прохрипел брюнет, стискивая меня еще сильнее, — и я все сделаю, чтобы защитить тебя.
========== Часть 6 ==========
Лева словно потух. Ничего не говорил, просто смотрел пустыми глазами на дорогу, даже руль до побеления костяшек не сжимал, как делал это в моменты плохого настроения раньше. Я понимала его состояние, мне тоже было больно. Но я все же беспокоилась за его душевное здоровье. Самое плохое — он не сможет выместить злость на зомби, потому что знает — виноваты далеко не они.
Мы почти выехали из города. Я молчала — мне было все равно, куда ехать, а уж тут оставаться точно не хотелось.
— Давай хоть мир посмотрим, — вдруг криво усмехнулся брюнет, наконец-то доставая пачку сигарет из подлокотника.
Если курит — значит, уже приходит в норму.
— Почему бы и нет, — пожала плечами я, — бесплатный вояж по Европе и жизнь в средневековых замках?
— Во-во, — за одну затяжку спалив почти треть сигареты, он выдохнул горький дым в приоткрытое окно, — надо только заскочить в книжный и путеводители взять.
Я отвернулась к окну и легонько улыбнулась — взял себя в руки. Быстро запихал боль поглубже, он же брутальный мужик, ему не положено нюни разводить. Жизнь продолжается, пусть даже и без дорогих нам людей. Я поняла это, когда похоронила маму. Приучила себя, что, рано или поздно, легче все равно станет.
Я вздрогнула, когда послышался сухой треск выстрелов. Лева остановил машину, потянулся на заднее сиденье за автоматом.