- Прости, я совсем стал заговариваться.
Да, нужно пользоваться своим статусом больного, пока не иссяк ресурс. А то не известно, в какие дебри его может завести беспутный язык.
- И всё-таки я не понимаю вот чего, - вдруг снова понесло его. - Эта ваша... Анна Владимировна...
- А что с ней?
- Мне одному кажется, что её танец прошлой ночью — это чересчур для школьного учителя? Тем более, в её возрасте.
Виктория Павловна пожала плечами.
- Им скучно. Развлекаются, как могут.
- А тебе?
- Ты хочешь спросить, танцевала ли я когда-нибудь на рояле?
- Нет! Вовсе нет!
- Спешу тебя успокоить: у меня другие способы для избавления от скуки.
- Меня научишь?
Она непринужденно засмеялась.
- А ты умеешь быть хитрым.
Её губы снова прикоснулись к его губам.
- Хочешь меня?
--
Метель к полудню только усилилась. Виктор Игнатьевич попытался выйти на улицу, но потерпел полное фиаско. Его чуть не уронило на землю бешеным ветром, и несколько ледяных осколков пребольно впились в его щёки.
Расставшись уже засветло с Викой, он пропустил завтрак, и ни о каких проверках больше не помышлял. Хватит с него. Валялся в постели. Думал. Боролся с собственными мыслями и выводами. К обеду всё же появился на публике, пряча глаза в пол.
Как ни странно, и вопреки его ожиданиям, к нему отнеслись доброжелательно. Если два предыдущих дня его попросту игнорировали, то сейчас он поучаствовал сразу в нескольких вежливых светских разговорах ни о чём. Никто не делал непозволительных намёков, и даже «кавалерист» наш, Станислав Артемьевич, не отличился какой-нибудь гадкой выходкой, а просто поздоровался, узнал мимоходом о состоянии здоровья и посетовал на бурю:
- Ненавижу эту, кроющую мглою небо! - в сердцах воскликнул он.
Их вчерашние разногласия никак не отразились на его игривом умонастроении, и честные его глаза смотрели на инспектора без всякого скрытого лукавства.