? – Мы свои! – крикнул Зарубин, – Заблудились просто!
? – Кто свои?! – крикнул кто-то другой и по-идиотски захихикал.
? – Санта-Клаус, бля! – уже не выдрежал я. – Старший, ко мне! С вами говорит офицер!
? – Он — офицер Санта-Клаус!!! – нестройным хором проревели в темноте три голоса и зашлись в диком хохоте на грани истерического.
? – Они ж, суки, накуренные. – шепнул Валера. – Давай потихоньку приближаться. Работаем тихо.
? – Угу. – также шепотом ответил я, демонстративно закидывая на плечо винтовку, а правая рука, как-будто придерживала ремень и одновременно растегнула застежку чехла ножа.
Неспеша подошли на звук ржания этих недоносков. В небольшом сооружении из мешков с песком стоял пулемет М-60, а возле него, прямо на земле, корчась в судорогах нездорового смеха, сидели трое рейнджеров. Я даже не успел заметить, как Валерка сделал первый удар ножом ближнего из сидевших. В один прыжок преодолел расстояние до третьего солдата, на которого Зарубину не хватило бы времени отреагировать. Удар ножом в лицо, боец еще немного потрепыхал конечностями и затих. Присмотрелся — мой клинок почти на две трети вошел в левую глазницу, короче говоря, почти мгновенная смерть. Теперь пора смываться, пока не замели. Как всегда, гранаты без колец под трупы и ходу.
? – Валера, а как ты понял, что они накуренные? – на бегу спросил я.
? – А ты что, обдолбышей никогда не видел? Просто еще в школе насмотрелся на таких придурков — этого добра на Херсонщине навалом. Да еще плюс вышибалой работал в баре — то есть и такой контингент попадался. Так что глаз у меня наметан.
? – Ну, ты даешь!
? – Я еще не даю! Двигай булками скорей! А то щас за жопу возьмут!
? – Э, нет! Я туда никого не пускаю!
Бежали минут пятнадцать, пока не услышали звук мотора приближавшегося грузовика. На всякий случай нырнули в воронку от «градовского снаряда» и, приводя дыхание в норму, наблюдали за автомобилем. Пятитонный М939 светил фарами и, рыча мотором, осторожно тащился по рокаде. Неожиданно в десятке метров от нас он остановился и открылась водительская дверь. В темноту выскочил водитель, отошел на пару шагов в бок, растегнул ширинку и начал мочиться. Бедолага даже и не понял от чего умер. В принципе, ему и не нужно знать, что Валерка просто виртуоз в метании ножей. Снова ночное шоссе, Зарубин за рулем, грохот рамштайновской «Du hast» из стереосистемы в кабине. Синхронно киваем головами заводному ритму песни — вспоминается довоенное время. Сотня километров при музыкальном сопровождении пролетела как один миг. Заехали в степь, на километр от трассы.
? – Ну, что, Вован, минируем колымагу? – спросил мой напарник
? – Думаешь стоит? Ведь на приколы с растяжками на дверях они уже не поведутся. Скорее всего у них и собаки обученные есть.
? – А кто сказал, что мы так будем минировать? Вот тут, над передним мостом, есть маленькая ниша. Кладем гранату, к колечку привязываем ниточку, а другой кончик приматываем с внутренней стороны диска заднего колеса. Терпила садится за руль, едет себе ни о чем не подозревая, а через пять секунд взлетает что твой «Челленджер».
? – Идея прикольная. Ну, ты ж сам знаешь, «инициатива еб..т инициатора». Так что вперед и с песней, а я пока понаблюдаю, чтоб нежданных гостей не было.
Мы притаились за остовом сгоревшей БМД, что стояла немым свидетелем трагедии трех человеческих жизней как минимум. Одиночных машин стало гораздо меньше, а к каравану приставать было очень опасно. Вдруг услышали знакомый звук уазовского двигателя.
? – Ну, что, берем? – шепотом спросил Зарубин.
? – Ага, по варианту «В жопу раненный джигит».
? – Понял. Поехали.
Когда из-за пригорка показались свет фар, я уже стоял на обочине, а напарник лежал на земле, вовсю изображая раненого. Машина ехала на большой скорости, видимо боялась обстрела из темноты или торопилась по своим делам. Подымаю руку, «голосую» и, к удивлению, УАЗик сбросил скорость, остановился и сдал назад. Это оказалась «таблетка» с грузинскими номерами. Из нее вышли двое, при свете задних фар удалось увидеть, что один из них точно кавказец. Не вступая в разговор, выхватил пистолет и всадил в каждого по две пули.