Через минут десять пришли разведчики и десантники. Их сопровождал Сидор с пулеметом. Быстро покидав снятое с убитых американцев снаряжение и оружие в лодки, бойцы потащили их к опорному пункту, а мы и прапорщик прикрывали отход. Ну, что ж, теперь надо связаться с группировкой, доложить о готовности на переход к задаче, попросить, чтобы отправили наши шмотки сюда и вперед да с песней! Надо шевелиться, пока идет радио-игра и замыливают пендосам глаза. Ну, что ж, теперь можно часик кимарнуть. Вот, выкурю сигаретку и спатки.
11.
Лодка подпрыгивала по волнам свинцово-серых вод Азовского моря. Холодный ветер вышибал слезу. Кратковременные поцелуи соленых брызг в лицо и по одежде теплоты не прибавляли. Сзади бежали еще две таких же надувных посудины класса RIР . На первый взгляд, спецподразделение Морской пехоты США возвращается с боевой задачи. Каждое маломерное судно ощетинилось по бортам АКСами — парни бывалые. За год войны с русскими, да и за остальные локальные конфликты, многие успели оценить преимущество детища Михаила Тимофеевича Калашникова перед «трещотками» – как иногда называли сами американские «джи-ай» М-16. Но все это только кажется, что спецназовцы на лодках — американцы. Если более внимательно присмотреться — нет в лицах бойцов ничего англо-сакского, негритянского или латиноссовского — обыкновенные, типичные славянские ребята. В действительности, это были мы — группа прикрытия и я, с Валеркой. Просто переоделись в трофейные шмотки и решили по-наглому выйти в тыл к пендосам среди белого дня. Как говорится: «Темнее всего возле фонаря». Специальной вертушкой нам доставили все необходимое из наших, так сказать, «домашних заготовок». Заодно эвакуировали раненых и убитых, а также подбросили пацанам-десантникам жратву и боеприпасы. Пленного радиста было решено взять с собой, чтобы парить мозги янки пока не удалимся на несколько десятков миль от места перехода. А потом можно и в расход пустить, хотя думаю, Павловский так не сделает. Ведь надо как-то потом будет возвращаться, а пленный, при всем трепетном отношения америкосов к цене человеческой жизни собственных солдат, это, можно сказать, «пропуск» обратно, заложник. Хотя, в принципе, это не наша печаль — как разведчики будут выходить к своим. Серега не пацан, и хлопцы у него не «портяночники» – по тылам противника ходить привычны, уж как-нибудь выберутся. Периодически нас облетали «Блэк Хоки», запрашивали по рации, мол кто такие. Прокатывало на ура. Правда, начинало сосать под ложечкой, особенно если встречались самолеты противника. Тут еще главное не попасть под «работу» своих авиаторов. Один раз угодили, так сказать, под «дружественный огонь» пендосовской береговой артиллерии. Пришлось в спешном порядке уходить мористее. Слава Богу обошлось без жертв!
? – Серега, давай, наверное, к берегу! – перекрикивая рев двух «хондовских» движков проорал я Павловскому.
? – Нахера?! Нам еще добираться как до Москвы раком!
? – Смотри! Вы нас высаживаете, а там уж своим ходом доберемся! Английским владеем, форма, снаряга и документы в порядке, а вам к своим выходить проще и ближе.
? – Володя, у нас приказ — сопроводить до кырымского побережья. А мы от силы километров двадцать прошли. Не пойдет!
? – Да кто узнает?! Мы не пожалуемся! – подмигнул ему Валерка. – И охота тебе дальше свою жопу тащить? Или у тебя дел других нет?
? – Нет, мужики, раз мне приказали — надо выполнять.
? – Бля, Серега, чем дольше мы перемещаемся группой, тем быстрее можно вычислить. Как же ты этого не понимаешь?!
? – Володя, что мне потом докладывать Варламову?
? – Да что ты заладил, докладывать да докладывать?! Пойми, если нас за яйца возьмут — положат всех и задачу провалим!
? – Ладно, двигаемся до темноты и расходимся. – с неохотой согласился майор и махнул рукой.
Солнце клонилось к закату. Отблески красных прощальных лучей небесного светила причудливо играли на гребнях волн неспокойного моря. Еще немного и эта часть нашей родной планеты погрузится в темень уже длинной осенней ночи. Одежда была влажной почти до нижнего белья. Соприкосновение кожи с ней доставляло «райское наслаждение» в виде озноба. На берег высадится и развести костер, чтобы просушиться-обогреться — нельзя. Хотя, можно, если вы хотите покончить с собой. Спиртное «для сугреву» тоже, мягко говоря, не рекомендуется — это также можно приравнять к самоубийству. Остается только терпеть. Наш солдат все выдюжит, стиснет зубы, «сожмет булки», впряжется и победит. Так было почти всегда, даже если генералитет и командиры — клинические идиоты и предатели. Пендосы уже выдыхаются. Это видно по интенсивности боев. Видать слишком дорого им война обходится. Вот Киев, Юзовку, Фастов реально «слили» наши купленные генералы. Хорошо еще, что у Объединенного совета обороны хватило ума убрать таких «полководцев». А сколько они людей погубили? Сколько народного добра просрали? Но все это меркнет перед политическим фактором. Представьте, народ борется, а тут оказывается большезвездные козлы, которые в мирное время нахапали за счет народа, а тут и на солдатской крови еще деньги срубили. Двоих командиров дивизий осудили и поставили к стенке. А вот это правильно! Чтобы другим неповадно было. Солнце скрылось за волнами Азовского моря. Последнюю сотню метров до берега прошли на веслах, чтобы лишним шумом не привлекать внимание. Пластиковое дно лодки прошуршало по дну. Двое разведчиков с автоматами наперевес выскочили, пробежали метров пять и рухнули на стылый влажный песок пляжа, прикрывая нашу высадку от возможного нападения. Еще один спрыгнул в воду, схватил швартовый конец и потащил плавсредство на сушу. Рядом подошли остальные и таким же манером высадились на берег. Валера сел на резиновый борт лодки, расшнуровал ботинки, вылил из них воду и отжал носки. Я последовал его примеру, потому что насморк подхватить явно не хотелось. Да и ноги по самую задницу стереть можно на раз. Жаль, что нельзя портянки носить — у янкесов это не принято. А мы, если работаем в тылу, даже в такой мелочи не имеем права в чем-то отличаться от противника. Провалиться можно однозначно — и не на таких мелочах ловили. Когда процедуру закончили, Зарубин вытащил из рюкзака трофейный GPS-навигатор и глянул на небо — вроде особой облачности нет, значит сигнал и, соответственно, точность местонахождения будет гораздо выше.
? – Бля, Валера, ты где эту хрень достал?! – с удивлением спросил я.
? – Там где взял, там больше нет. – ухмыльнувшись, ответил напарник. – Сейчас сориентируемся, «лупанемся в десны» с Серегой и двинем в путь-дорогу.
? – Ну, что показывает «чудо враждебной техники»? – спросил подошедший Павловский.
? – Да щас глянем, аккум походу дохнет. – сказал Зарубин, потряхивая коробочку с «военным эргономичным дизайном». – Бля....ь, ёб..на в рот! Так и есть – аккум сдох!
? – Ну, может с ночника подойдет? – спросил майор. – Волына! Тащи сюда ночник!
? – В принципе, мне нужно пару проводков и заряженная батарея. – сказал Валера, разбирая девайс.
Через пару минут колдований навигатор заработал. К нам подтянулись еще двое свободных от охранения разведчиков. В свете миниатюрного монитора лица склонившихся людей казались невероятно суровыми, осунувшимися и, как-то неуловимо торжественными. Вымотались пацаны. Оно и понятно: физическая усталость и мокрая одежда — ничто, по сравнению с моральным напряжением. Каждый миг ожидаешь обстрела с берега или кораблей, либо налета авиации. И самое страшное, что здесь нет спасительной «зеленки» или развалин зданий, где можно относительно быстро спрятаться и переждать. В море ты себя ощущаешь как на большом столе. А если прыгнуть в воду — дольше десятка минут в пятиградусной воде не выдержишь — либо умрешь от переохлаждения, либо судорога и «буль-бух». Тем более, что для соответствия образа американского морпеха приходится таскать на себе хренову тучу амуниции, которая моментально потянет на дно. У нас с Зарубиным, слава Богу, этот этап операции уже позади — дальше по тверди будем пробираться на задачу, а вот Павловскому и Ко придется обратно пилить. Хотя, они могут тоже по суше выбраться, только это будет несколько дольше.
? – Итак, господа, поздравляю, мы почти в Темрюкской бухте. Серега, перепиши координаты для отчета. – сказал Зарубин.