— Таисия, иди сюда! — его возмужавший с недавних пор голос напомнил, кто в доме хозяин. Брюнетка еле дыша вошла в комнату. Он не задавал вопросов. Он уже знал, что ее сердце у него во власти, нет необходимости мучать ее. Правда сделает проще их жизнь. — Сядь сюда, — он рукой провел по мохнатому пледу совсем близко с собой. У Таи внутри все сжалось, она ведь собиралась пырнуть его ножом, если он приблизиться к ней еще раз. — Не смущайся, — он взял ее дрожащую руку, а из ее глаз полились крупные слезы. — Ты чего? — он не ожидал такой реакции, поэтому сразу отстранился.
— Прошу, — она повернула к нему заплаканные зеленые глаза. — Прошу, не надо. Я все что угодно сделаю, только не надо…
Уверенность Захара вылетела в трубу. Он жестом показал ей, что она может уйти. Как только ее хрупкая фигурка скрылась в дверном проеме, он задумался, почему это он ей не нравится? Могла бы хоть изобразить. Эта невинность тоже может быть спектаклем, но что-то внутри отвергало эту идею.
— Таисия! Таисия! — под эти крики девушка спрыгнула с кровати и вбежала в соседнюю комнату. — Ты там что, умерла?
— Я уснула, извините, — с растрепанными кудряшками, потирая кулаками глаза, она была похожа на маленького ребенка и он позволил себе улыбнуться.
— Приготовь что-нибудь. Я голоден, — тело все еще его не слушалось. Он мог шевелиться, но мышцы принадлежали болезни. — И мне надо в ванную.
— Вам нельзя мыться.
— В туалет-то мне можно, госпожа? — он изогнул бровь. — Не забывай, кто тут хозяин.
— Как забыть, если вы постоянно напоминаете, — она не дала ему ответить, подлезла под его руку и обняла за торс. Ничего хуже и не представишь, он навалился на нее всем телом, как в ту страшную ночь. Девушка прогнала плохие воспоминания, хорошо его ванна так близко.
— Зайди через пять минут. Я буду ужинать в столовой.
— Будет проще принести еду сюда, — Тая отчаянно надеялась избежать его общества.
— Нет, я не ем в кровати, — узорчатая дверь закрылась, оставив брюнетку наедине с ее мыслями. Что же приготовить этой привереде? Холодильник оказался забит всякими вкусностями, но большинство продуктов раньше она не готовила. Авокадо, сельдерей, спаржа. Она умела продавать эту еду, но не питаться ей. Сделаем ставку на хорошо знакомые продукты.
Точно ко времени Тая появилась в дверях ванны, где Захар успел снять майку и полуголый опирался на ванну.
— Мне нужен душ. Я не могу так, — молодой человек тряхнул головой и обрывки челки легки на свое место. — Так и будешь там стоять или поможешь мне?
— Вам же придется раздеться…
— Не устраивай детский сад, хорошо? Ты уже все там видела и даже чувствовала, — последняя фраза, кажется, была лишней. Она погрустнела. А ведь эти худые, все еще покрытые следами его пальцев, руки спасли ему жизнь и теперь помогают с бытом. Стоило быть с ней нежнее. — Хорошо, закрой глаза, если тебе будет легче. Самое важное я помою сам.
Тая опустила длинные ресницы и больше не видела его наглое лицо, штаны, которые помогла ему стянуть и даже то, что было под ними. Захар чувствовал ее нерешительные движения губкой, как она едва касалась его кожи и ни на секунду не открыла глаз. Он заметил, что она хороша собой, правда совсем еще девчонка. Удивительно светлая кожа, как у фарфоровой куколки и дрожащие руки. Каждый раз дрожащие. Снова ее легкие движения. Он прикрыл глаза от удовольствия. Никогда прежде женщине не дозволялось так открыто брать над ним верх. Он не давал инициативу никому. Но как же приятны ее движения, как возбуждает ее смущение.
Тая не разомкнула глаз, пока он не был полностью одет. Почему-то его взгляд был удивительно туманным. Наверное, лекарства.
— Ты будешь жарить блины на ужин? — в его мире это блюдо подавалось только к завтраку.
— Да, — она победно месила тесто. — Со сметаной на закуску, с мясом на основное блюдо и с бананом и шоколадом на десерт. Тебе понравится.
— Мне? — неизвестно, что удивило его больше: меню или ее фривольное «тебе». Хотя после того, что было… — Мне бы понравилось ризотто.
— Надо было в рабство брать итальянку, теперь придется терпеть, — впервые за такой долгий период она улыбнулась. Захар смотрел как ловко она орудует с плошками и думал, что не так уж и плохо иметь в доме женщину. Было в этом что-то забавное.