— Мир не без добрых людей. У тебя зять не очень-то одобряет твое существование и по делом. А я… Иногда и хорошие люди должны запачкаться, чтобы сделать что-то правильное, — маленький платочек, который она без конца теребила в своих руках, совсем вымок.
— Умно, — Захар подумал, как интересно складывается жизнь: Тая пыталась спасти его, а мать убить. И обе по-своему правы. — Но как глупо было делать это на свадьбе.
— А что оставалось? Ты бы заковал ее в цепи перед Богом, я бы не смогла уже ничего сделать, — она была матерью и набожной женщиной, но предпочла забрать чужую жизнь, чтобы освободить маленькое, хрупкое создание, которое страдало всю жизнь из-за ее слабости. — Я использовала твои грязные деньги для наемников. Бог наказал меня. Моя маленькая девочка…
— Она хочет за меня замуж, ее жертва тому доказательство. Она любит меня, вы этого не исправите. Послушайте меня внимательно, я забуду о всех ваших попытках, если она выживет. Но если что-то случится, я своими руками убью вас.
— Не придется. Если она не выкарабкается, я сама наложу на себя руки.
Захар возвращался в больницу пустой и безжизненный. Его трясло и ему было страшно. По его вине самое чистое создание на земле боролось за жизнь, на которую он не имеет права. Почему он вообще предложил такое ее отцу? Что им управляло? Чистое любопытство. Теперь он страдал, страдал сильнее, чем, когда ушла его мать, сильнее, чем, когда умер отец или Арина. Она единственная могла спасти его от самого себя, сделать его лучше, заполнить эту бесконечную пустоту внутри.
Злата с Максом подошли к нему сразу же. Он выглядел потерянный, ребята испугались, что произошло непоправимое. Они не смогли догнать его на дороге, поэтому не знали, где он был.
— Братец, как ты можешь уходить, когда так ей нужен? Что важнее этого? — Злата дергала его за рукав.
— Если бы я не поехал в участок, я бы разнес больницу. Мне было нужно выпустить пар. Новости есть? — он боялся ответа на этот вопрос. С ней ничего не случится, ничего и не может ведь случится.
— Они должны закончить вот-вот. Мы ждем результата, — Паулина Андреевна тоже была здесь.
— Уходи, — злость закипела с новой силой. — Пошла вон!
— Веди себя прилично, ты в больнице и если забыл, твоя невеста может умереть…
— Это не твое дело! Езжай туда, откуда приехала! Из-за тебя я довел ее до такого состояния, потому что не верил, что кто-то может любить меня просто так. Потому что считал, что все так же эгоистичны, как и ты. Жить или умирать мы будем вместе, но ты не увидишь ни того, ни другого, — он схватил женщину за руку, Злата разрыдалась. — Уведи ее, уходите сами. С ней останусь только я, — Макс хотел объяснить ему, что он не должен казнить себя и отдалять их, что всем вместе им будет легче справиться с этим, но Захар был на грани, где не слышал ничего, кроме страха потери.
Они вышли из больницы втроем и поехали домой, чтобы отоспаться и приготовить поесть. Завтра он остынет, и они отправят его домой. Завтра будет их очередь дежурить у ее кровати. Какая трагедия, что с ней будет, когда она придет в себя.
— Что с ней? — Захар схватил за грудки доктора, его халат был в крови.
— У нее пулевое ранение, — Виктор Степанович повидал немало истерик на своем веку, он практиковал больше 30 лет. — Не уберете от меня руки, я ни слова не скажу, — блондин покорно опустил ладони и посмотрел на него так, как дети смотрят на Деда Мороза: с надеждой. — Следующие сутки она проведет в реанимации. Состояние тяжелое, но стабильное. Прогнозировать пока рано, но девочка сильная, шансы есть. Пуля чудом не пробила легкое.
— Я могу ее увидеть? Это очень важно, — Захар знал, что должен поговорить с ней, она должна знать, что он рядом, что ждет ее. — Ну пожалуйста.
— Нет, только завтра утром, когда худшее будет уже позади, — хирург знал, что огорчает этими словами, но как надоедает объяснять одно и тоже по кругу. — Сейчас вы можете помолиться за нее и вернуться завтра с халатом и тапочками. Думаю, ей это будет нужно. Ну и там цветы и всякие штучки. Если что-то случится, мы позвоним.
Блондин вышел из больницы. В его руках было роскошное белое платье в кровавых подтеках. Куда ему идти? Что ему делать? А что, если она не переживет эту ночь? Что, если умрет?
Кажется, впервые за всю свою жизнь он зашел в храм. Там не было никого, горели свечи, пахло ладаном. Он не знал, как это делается, как люди молятся.
— Я не пришел просить высот для себя или своих близких. Все, что у меня есть я заработал своим трудом, большего мне не надо, — его худые пальцы сжимали кружево. — Но пришел сказать, что если ты заберешь эту душу, тебе придется принять и мою. Я не оставлю ее тебе, я буду ходить за ней тенью в это мире, в любом следующем. Ты не можешь просто так отнять ее у меня, никто не сможет. Так и знай.
Он вышел, легче не стало. Хирург прав, завтра Тае потребуются вещи. Он позвонил Злате и дал задание, у нее были ключи от ее квартирки. Сам он вернулся в больницу. Медсестры понимающе кивнули и принесли подушку с одеялом. Это платье все еще хранило ее запах барбариса, он не выпускал его из рук. Тут он был совсем рядом с ней, тут ему было спокойнее.