— Отлично.
Её муж обнял её за плечи, и она повернулась к нему с улыбкой, глаза полные любви, и наша беседа была забыта.
Это было мне на руку.
Я провела туда-сюда носками своих ботинок по полу, смотря по сторонам и куда угодно, но только не перед собой. Я игралась с кромкой своей туники, накручивая выбившуюся нить вокруг пальца, пока он не стал фиолетовым. Тогда я отпустила её. Возможно, это могло как-то плохо повлиять на фасолинку. С завтрашнего дня мне нужно начать изучать детский вопрос. Собрать факты, потому что избавление от фасолинки... это просто не для меня.
Его девушка захихикала над чем-то, что он сказал, и я почувствовала укол боли внутри. Возможно, газы.
— Вот.
Напротив меня Энн наполнила бокал белым вином.
— Ох. Спасибо.
— Попробуй, — сказала она с улыбкой. — Оно сладкое и довольно лёгкое. Думаю, тебе понравится.
Мой желудок подскочил только от одной мысли об этом.
— Возможно, позже. Я выпила немного воды, перед тем как приехала. Ну... ладно, я просто не хочу ещё пить.
— Ладно.
Она прищурила глаза, когда одарила меня дурацкой улыбкой, которая тут же превратилась в несчастливую хмурость.
— Ты выглядишь немного бледной. Ты в порядке?
— Абсолютно! — кивнула я с улыбкой, и повернулась к ребятам на другой стороне до того, как Энн смогла и дальше допекать меня по этому поводу. — Привет, Лена.
— Лиззи. Как ты?
Соблазнительная брюнетка держалась за руки со своим парнем, Джимми Феррисом, солистом группы «Стейдж Дайв». Он сидел во главе стола, блистая, без сомнения, в пошитом на заказ костюме. Когда он увидел меня, то послал мне один из кивков подбородком, в которых, казалось, парни были профи. Это говорило о многом. Или, по крайней мере, использовалось, когда они хотели сказать «Привет».
Я кивнула в ответ. И всё это время я могла чувствовать, как Энн нависала надо мной, бутылка вина всё ещё в руке, и обеспокоенность старшей сестры увеличивалась, готовясь атаковать. Я была в такой заднице. Энн была тем, кто растил меня с четырнадцати лет, когда наш отец ушёл, и мать отстранилась от нас, однажды она просто пошла в кровать и не встала. Время от времени потребность Энн меня воспитывать выходит за рамки. Всё что она скажет о фасолинке не имело значения. Это не будет чем-то хорошим.
По одной проблеме за раз.
— Всё хорошо, Лена, — сказала я. — Как ты?
Лена открыла рот. Что бы она ни хотела сказать, было погребено под внезапными ударами барабана и безумно громким воем гитар. Фактически, это звучало, как если бы ад вырвался наружу вокруг нас. Армагеддон наступил.
— Малыш, — Энн закричала на своего мужа. — Никакого дэт-метала во время ужина! Мы обсуждали это.