Три раза повторила — свалились с неба новые, ладные саночки. Взяла лиса сани и тащит их из лесу. Вытащила — удивляется: куда ж медведь да волк с зайцем девались?
Оглядывается — никого не видать. Подошла к коню, похлопала трижды по боку, а конь возьми да упади. Вот так диво! Смотрит лиса — пропал ее конь!
Недолго думая, погналась лиса за беглецами. Нагнала их у узкой речки и говорит:
— Ах вы, подлые! Слопали моего коня.
А те отпираются: не трогали, говорят.
Решила тогда лиса схитрить. Говорит:
— Кто через речку перескочит — тот, значит, не виноват. Первым зайцу прыгать — так лисе вздумалось.
Заяц в ответ:
— Я парень молодой да ловкий, я прыгать мастак. Мигом на ту сторону перескочу.
Разбежался, прыгнул, но — плюх! — угодил в речку и потонул.
Та же беда и с волком и с медведем приключилась: оба потонули.
Нужно теперь лисице прыгать. Она думает: «Мне прыгать не учиться, а коли и упаду в воду — невелика беда: я и плавать не дура».
Сказала — и прыгнула. Так ли оно было, или иначе, да только упала лиса в воду. Потонула и она — как заяц, волк и медведь.
ла как-то лисанька мимо хутора и видит: во дворе гуси пасутся. Обрадовалась лиса: «Вовремя я подошла» — и давай гусей гонять. Загоготали гуси, да так жалобно пощады запросили, что лиса б наверно расплакалась, коли могла бы понять, о чем они просят. Но ведь в том-то и беда, что не говорят гуси ни по-прусски, ни по-латышски, только по-гусячьему, а лиса по-ихнему не понимает.
На счастье, оказался в стае один старый гусак, который хорошо знал по-латышски. Он и стал лисе толковать, что есть, мол, у гусей обычай — перед смертью песню спеть.
— Ладно, — говорит лиса, — пусть споют, да побыстрее.
Но только нейдет у гусей пение на лад. Один затянет: «га», второй подтянет: «га», и покуда «га» весь круг не обойдет, лисе ждать надо. Ну, и мы, конечно, подождем. Кто знает, как еще там дело обернется.
копился в яме под куриным насестом навоз. Сопрел он и затлелся. Проснулась ночью курица, увидала пар, и тотчас взбрело ей на ум: «Уж не загорелась ли земля? Откуда быть такому дыму?» Заклохтала она с перепугу. Тут проснулся петух:
— Что такое? Что случилось? Неужто и ночью ты помолчать не можешь?
— Болтаешь, сам не знаешь что! Не видишь, что ли, — земля горит! Попали мы в беду.
— Постой-ка, постой! Пожалуй, твоя правда: дым идет! Эй, жена, уж не твоих ли это рук дело?
— Да никак ты спятил? Время ли теперь виновных искать? Бежим, покуда целы.