— Понял. Потом помедлил и так же шепотом спросил. — Петрович, а почему шепотом?
Тот хитро посмотрел на Алекса и так же шёпотом ответил — А так интереснее.
И уже в полный голос рассмеялся, наблюдая, как на лице Алекса прорисовывается недоумение.
— Ну всё, давай, — в полный голос сказал он. — Идите. А то вояки не любят ждать.
Прошло два часа.
— Ну что, чего хотят? Петрович вопросительно посмотрел на подошедшего Алекса.
— Капитан дал двести баксов, сказал, им одежда нужна на мужчину, рост метр восемьдесят пять, вес… вот короче записка.
Петрович взял из рук Алекса деньги и записку. Внимательно ее прочёл.
— двести баксов, это хорошо. Соберу я им по списочку. Алексей, я тебя чуть попозже позову, доделай дело, отнесёшь им посылку и возвращайся.
Алексей согласно кивнул и двинулся к костру, возле которого пришедший с какого-то похода народ уже во всю уплетал приготовленную Алексом неказистую еду.
Через час Алекс пришёл к Петровичу снова. Тот из каких-то своих тайников достал шикарнейшую кожаную куртку, очень приятную на ощупь, из непонятной и очень мягкой кожи, с идеальными швами и великолепной тёмной пятнистой расцветки в стиле «хаки». Было видно, что её носили, но аккуратно. Кроме нескольких царапин и потертостей на сгибах, других видимых недостатков не замечалось. Алекс с восхищением оценил герметичные клапана внутренних карманов, несколько внешних прямоугольных карманов, так же с клапанами, под магазины к оружию. К этому комплекту шли такой же расцветки кожаные штаны, и из нескольких слоев более толстой кожи наколенники и налокотники. Петрович объяснил Алексу, что такую кожу носят в основном проводники и курьеры. Она даёт его владельцу статус неприкосновенности и все адекватные группировки без необходимости такого человека не трогают. Шьют такую кожу спецы из группировки Греха и они же и гарантируют наказание любому, кто принесет вред владельцу такой одежды. Причём, ходят слухи, что практически все до одного, кто нарушил эту неприкосновенность и убил владельца такой одежды, погибли. Кто в аномалиях, кого мутанты, а кто от Выброса не успел спрятаться. Причём даже те, у кого не было свидетелей убийства. Грех каким-то образом вычисляет убийцу и тот погибает. Этого запрета не уважают только бандиты и отщепенцы. Ну и Монолит, конечно. Военные тоже стараются проводников не трогать, если только человек сам не нарушает правила и не лезет к ним на рожон.
— Петрович, так, это ж сколько такая одежда стоит!? Удивился Алекс.
— Алексей, такая одежда не продаётся. Только в обмен. Грех по какой-то причине скупает определенный вид поганок, растущих в глубокой зоне и только за два пуда этих поганок можно приобрести такую одежду.
— Не понимаю.
— А чего тут понимать. Поганки растут в недоступных местах, возле древнейших аномалий, на совершенно опасных территориях, практически в районе Мёртвого леса и в глубинах провала Чёрного сталкера, очень далеко от укрытий и очень близко к ЧАЭС. Если попасть под выброс — гарантированная смерть. И, если по слухам судить, то только несколько сталкеров умудрялись собирать нужное количество этих поганок. Эти сталкеры потом и перепродавали это снаряжение в свои кланы. За сумасшедшие деньги, конечно. — Так, а у вас откуда?
— Выменял когда-то, по случаю. Когда я был пошустрее, да по моложе, был у меня один из лучших стволов в Зоне. К нему приложились практически все лучшие мастера оружейники Зоны на то время. Хороший человек собирался к ЧАЭС. Из бывших Проводников-следопытов. Ему эта куртка больше была ни к чему. А вот хороший ствол да несколько артефактов ценных он искренне хотел. Вот и обменялись. Я-то по Зоне все равно больше не ходок. Как раз этот человек мне и рассказал про Грех и про всё, что с этой курткой связано. Так и лежит она у меня на чёрный день. Алекс недоуменно смотрел на Петровича.
— Так вы ж ее даром сейчас отдаете!
— Алексей, я же сказал. На чёрный день. А чёрный день уже настал. Я чувствую, что эта куртка отправляется сейчас к важному для нас всех человеку. И скоро мы его наверняка увидим. И даже по куртке этой быстро опознаем. Ну давай, зови Рашку. Пора отнести подарки.
Алекс метнулся на дежурный пост где Рашка сидел со своим закадычным другом, помогая тому проводить дежурство в менее скучной обстановке. Они забрали у Петровича большой свёрток и осторожно выдвинулись по старой натоптанной тропе в сторону Блокпоста.
Прошел месяц.
Алексей исправно дежурил на кухне и его стряпня вполне нравилась всей деревне. Народ уминал за обе щеки каши всех видов и расцветок, начиненных тушёнкой. Иногда каши были с зажаркой из сала, лука и овощей, томатов, кабачков и прочего, что удавалось добыть у вояк в обмен на артефакты. Те рады были любым осколкам и было понятно, что получают вояки за Периметром за эти камушки гораздо больше денег, чем тратятся на еду и прочие полезности для сталкеров. Такой симбиоз был вполне выгоден обеим сторонам и вояки если видели, что человек, бредущий в их сторону, отсалютовал специальным опознавательным жестом, теряли к нему интерес. Главное условие, человек не имел права приближаться к блокпосту ближе пятидесяти метров. Ну и в противном случае, не зная пароля, человек рисковал попасть под пули автоматов. Особо серьезные противники, как те бандиты, которые в количестве примерно двадцати человек пытались ночью с помощью гранатомётов взять штурмом блокпост, рисковали поймать пулю от крупнокалиберных пулеметов, расположенных в башенках двух БТРов. Две бронированные машины стояли поперек дороги и перекрывали собою проезд блокпоста.
Волк, прищурив левый глаз, пристально и даже как-то подозрительно, смотрел в глаза Алексу, решившись наконец-то начать эту беседу. Будучи лидером, он замечал в жизни своей группы гораздо больше мелочей, нюансов и совпадений, чем кто бы то ни было ещё, разве что кроме Петровича. Но Петрович, если его не спрашивали, сам ничего первый не говорил. Волк непрерывно сопоставлял проходящие события, ситуации и совпадения, поступки и выборы как своих подчиненных, так и периодически появляющихся в деревне других людей, стараясь увидеть, как плетутся цепочки событий и как какой человек влияет или наоборот, не влияет на судьбу его группы. Наконец его размышления и догадки вылились в твёрдую уверенность относительно Алекса и того, что тот из себя на данный момент представляет.