Они зашли в просторное помещение. В углу стояла электроплита с печкой, на две конфорки. Чуть дальше удобная большая кухонная мойка. По центру большой кухонный стол с табуретками. Под стенами стояли широкие стелажи до самого потолка. На одном в идеальной гармонии были расставлены стопками кухонные приборы и посуда. Второй был практически до верху заложен стеклянными банками с консервацией, однозначно домашнего приготовления, как отметил для себя Алексей, а также мешками, и мешочками разных размеров. Но больше всего Алексея в первое посещение кухни поразил холодильник и микроволновка. Вот чего чего, а этих агрегатов он уже и не надеялся увидеть. В другом углу на небольшом столике стоял уже знакомый ему самовар.
— Как у вас тут чисто. У нас в Деревне все было в пыли да в песке. Считай под чистым небом еду готовили.
— Да, Алёшенька. Тут тебе понравится. Можно сказать, мы в Зоне — вершина цивилизации и комфорта. И кстати. Об этих комнатах, кроме тебя никто не знает и знать не должен. Понимаешь, о чем я?
— Да, Сидорович. Я могила. Ни-ко-му. И даже Квасьневскому?
— Не, он свой. А остальным молчок! И приложил палец к своим губам.
Сидорович по очереди открыл все стоявшие у стеллажей на полу мешки, проверил их. Посмотрел по коробкам.
— Знаешь, у меня предложение. Сегодня нас на ужин будет пятеро. Олег Павлович, по моему мнению, часов в шесть заявится. Думаю я, надо нам праздник оформить в честь твоего приезда. От Профессора повода по любому не дождешься. А здесь он точно не отвертится. Торт умеешь делать?
Алексей смущенно замялся с ответом.
— Да не переживай. Я просто спросил. Я умею. Значит я буду руководить, а ты помогать. Хорошо?
— Конечно, Алексей кивнул и протяжно проговорил, как бы смакуя: — Тооорт. Да вы тут шикуете!
— Не без этого. Но! Сидорович с видом лектора поднял указательный палец вверх. — «aetas сarpe diem!» И посмотрел на Алексея, с любопытством наблюдая, какой эффект на того произвели слова.
Алексей посмотрел осторожно на Сидоровича, и как бы нехотя спросил — И что эти слова значат?
— А это, Алёшенька, древний товарищ, Гораций. Не опуская указательный палец продолжил Сидорович. И так же, по-лекторски, как бы размышляя, продолжил: — Приблизительно можно озвучить как «время ловить момент и наслаждаться жизнью».
— А я думал, вы помощник Сахарову. А вы латынь знаете.
— А как же! Но хороший помощник должен быть достоин своего профессора!
Сидорович улыбнулся и подмигнул. Алексей улыбнулся в ответ.
Пока Алексей возился с тестом, кремами и прочим, Сидорович нарубил бутербродов и отнес Сахарову с Сергеем. Вернулся, вздохнул. — Ох. Не берегут они себя. Как утром оставил их в позе рака, так до сих пор и не разгибаются. Хоть перекусили чуток. Тааак, Алёша, что у тебя уже получилось?
Присоединился к Алексею и взял полную инициативу на себя.
К 17 часам торт был готов. На столе так же стояла кастрюля с пюре, миска жаренных окорочков. В салатнице лежали маринованные огурчики, капуста и кое какая салатная зелень.
Алекс по поводу свежей зелени тоже был искреннее удивлен, на что Сидорович с заговорщицким видом сообщил, что у них и мини теплица имеется.
К восемнадцати вечера вернулся Квасьневский. Уставший и злой. Судя по всему, день не выдался. Забросил свою одежду в дезинфекционную камеру и молча ушел в сторону душевых. Долго не появлялся.
Наконец вернулись и Профессор с Сергеем. Тоже потные, уставшие и злые. Было видно, что работа была тяжелой. Оба вслед за Квасьневским подались в душевые.