- "О-о."
- "Черт возьми, вы надо мною смеётесь?"
- "Н-нет, нет. Конечно, нет. Просто, это . . . вот, посмотрите."
Джейм закатала свой рукав. На руке белели старые шрамы.
- "Меня также однажды укусил мерлонг, и рана загноилась, но хорошие люди помогли мне справиться с лихорадкой и я полностью восстановилась. Ты превратишься в мерлонга, только если умрёшь от ранений, что они инфицировали, как это случилось с Золой. А ещё, такое возможно, если умереть в Призрачных Землях, где ничто не остаётся мертвым навечно. Вступив в огонь, вы усложните своё положение, но скорее всего только лишь сделаете его ещё более худшим, и гораздо более болезненным."
Вороная казалась оглушённой. - "Просто очередная рана . . ." - сказала она, трогая её пальцем.
- "Хотя и довольно мерзкая. Позаботьтесь о ней."
С этим, она встала, чтобы уйти. Голос кендарки остановил её на пороге.
- "И вы даже не подумали дать мне уйти, верно?"
Джейм чуть замешкалась. - "Вообще-то, мне такое никогда не приходит на ум."
Затем она шагнула наружу, в морозное утро, на одеяло хрустящего снега.
ГЛАВА XI В Чужедальних Краях
10--35-й день Зимы
I
ВСКОРЕ ПОСЛЕ ТОГО начались кошмары.
Сначала Джейм обнаружила себя снова стоящей на холме в Призрачных Землях. Врата за нею пропали. Она откуда-то это знала, хотя не могла ни повернуть голову, ни даже моргнуть. Замок, что прежде служил её домом, скрывала складка земли. Эта одинокая фигура всё так же приткнулась у его порога? Один шаг в эту сторону показал бы ответ, но она не могла двинуться. А через волнистое пространство болезненной зелени громоздился Дом Мастера. Кто-то, как и прежде, стоял в верхнем окне, чёрный контур на фоне болезненно-колдовского свечения изнутри, определённо глядя вниз, на неё.
Следующей ночью фигура уже притаилась в дверях Дома.
Следующей, она находилась на макушке соседнего холма.
Они идут.
Они?
Джейм никогда не видела, как именно фигура движется, как и не могла разобрать её черт лица. Дистанция между ними всегда оставалась одинаковой, даже когда, между разными эпизодами, она придвигалась. В раме окна, она смотрелась болезненно худощавой. На открытом пространстве, её контур размывался и, казалось, скрытно бурлил. Ветер стонал. Трава стенала. Дом скрипел. Порою безмолвные молнии мерцали вокруг его укреплений на фоне полночного неба и из его глубины исходило мрачное ворчание.
Оно идёт.