Разгневанная репортерша вкрадчиво улыбнулась.
— Один из художников, который является частью выставки, как говорят, использовал кровь своей мертвой жены в картинах.
Оверленд Траст был финансовым отделением Ковена, а Оверленд Фонд был его некоммерческой благотворительной организацией. Тот, который финансировал проблемы, которые представляли интерес для их вида: банки крови, ликвидация болезней, передаваемых через кровь (только потому, что они были бессмертными, не означало, что они не могли заболеть), исследования ДНК и случайный культурный грант, включая предстоящую выставку красной крови для бала Четырех сотен.
Репортерша подалась вперед, так что Оливер почти почувствовал запах ее дыхания.
— Если слухи о картинах верны, у тебя на руках кровь, — прошипела она.
— Правильно ли это? — мягко сказал Оливер, кивая водителю и передавая ему портфель.
— Да. Краска, используемая в работах, содержит кровь девушки, которая пропала без вести уже более десяти лет! — рявкнула репортерша.
— Пропала и предположительно мертва!
Ну, он бы не назвал Аллегру Ван Ален девушкой, правда. Даже когда она впала в вегетативное состояние и долгие годы жила в комнате пресвитерианского Нью-Йорка, Аллегра не была девочкой. Она была вампиром, ангелом, и точно, она исчезла. Но она не была мертва. Когда вампирам было предложено спасение после их победы в последней битве, большинство ковена приняли его и вернулись в свой дом в раю, включая Аллегру. Но попробуй объяснить это этой скандалистке. Все это превращалось в головную боль. Он согласился спонсировать выставку только в качестве одолжения Финн, поскольку одним из самых известных художников в ней был ее отец — Стивен Чейз, муж Аллегры Ван Ален и ее фамильяр. Финн была его дочерью со смертной женщиной, зачатой до того, как он женился на Аллегре. Оливер согласился, что Стивен заслуживает большего признания за свою работу, когда Финн агитировала за эту яркую выставку. Кроме того, репортеры все неправильно поняли. Хотя на картинах Стивена и Аллегры действительно была кровь, это была не ее кровь — вся кровь на картинах была его собственной. Оливер раздраженно потер виски. Он никогда не должен был сдаваться этой выставке, путь в ад усыпан сам знаешь чем. Он поднял руки и поморщился, когда вспыхнули вспышки, и микрофоны и смартфоны были высунуты перед его лицом.
— Леди и джентльмены, в этих презренных слухах нет правды. Оверленд Фонд — покровитель искусств. Это важные работы художника, который не был замечен культурой в целом и который внес важный вклад в историю искусства. Мы очень гордимся своим участием в этой новаторской выставке. А теперь, если вы меня извините, я опаздываю на встречу.
Оливер одарил их своей самой очаровательной улыбкой, хотя это было полной противоположностью тому, что он чувствовал, и уселся на заднее сиденье роскошного автомобиля, находящегося в его распоряжении. Даже если бы он захотел, было слишком поздно все отменить. Он начинал верить, что чем скорее эта вечеринка состоится, и чем скорее выставка откроется и закроется, тем лучше. Демонстрация противоречивых картин Стивена была плохой идеей. Некоторые вещи лучше оставить в прошлом. Это было будущее, о котором заботился Оливер, и будущее Ковена было главным в его сознании, когда он осматривал сверкающие ряды книг в хранилище истории, когда он наконец пришел на работу. Секретная библиотека Ковена, заполненная всеми важными книгами о вампирских знаниях, сгорела во время войны, и Оливер считал ее восстановление в башне Орфея одним из своих величайших успехов.
— Что это за шум? — он спросил, заметив группу возбужденных человеческих проводников и молодых вампиров, собравшихся вокруг высокой и строгой женщины средних лет, прося у нее автографы.
— Разве это не Женевьева Белроуз?
— В самом деле, — ответил Флетчер Хеллер, его помощник, с дерганой улыбкой.
— Что она здесь делает?
— Она на гастролях со своей последней книгой.
— Еще?
Флетчер, острый молодой человек с надменным взглядом, бросил на него знающий взгляд. — Конспирологическая работа, конечно.
— Конечно, — ответил Оливер.
Заговор был одним из величайших секретов Ковена. Вампиры распространяли ложную информацию о своем роде среди смертного населения. популярная ложь включала в себя представление о том, что они были отвратительными существами ночи, которых нужно было бояться, и что укус вампира мог превратить смертного в одного из них. Какой смех. Запыхавшаяся и самая продаваемая серия вампирских романов Женевьевы была последним вкладом в канон, которым смертные не могли насытиться ее беспокойным и вечно работящим героем-вампиром Олденом.
— Нельзя сказать, что она плохо работает, учитывая, что она каким-то образом убедила общественность в том, что все, что мы делаем, — это ухаживаем за молодыми женщинами, чья кровь хорошо пахнет для нас, — сказал Флетчер, сморщив нос.
— Кому вообще нравится запах крови?