— Зачем ему это все? Он же раньше знать тебя не знал, я уж не говорю, что жизнью твоей не интересовался.
— Да и сейчас не особо. Ты извини, но у меня нет времени на разговоры. Проведешь? указала рукой в сторону, где находилась дальняя комната с картиной.
— Конечно.
Они прошли по узкому коридору к двери, мужчина, приставленный к Еве, следовал за ними. Они вошли в полупустую комнату, которую освещал только свет из окна. А в остальном там было очень мрачно. Темные обои с черным извилистым рисунком. Мебель практически такого же оттенка, только с золотистыми вставками. Диван и кресла были одним комплектом. Между ними стоял стеклянный столик темно коричного цвета. По бокам от дивана — высокие бра, идентичные тем, что на потолке, и так же придавали мрачность комнате, благодаря синему цвету. Так же в углу комнаты находилась одинокая дверь, именно к ней и подошла Ева.
Открыв ее, девушка попала в небольшое помещение. С виду это обычная ванная комната, якобы примкнувшая к кабинету. Но если отодвинуть или снять зеркало, которое висит над раковиной, то можно увидеть сейф. Тот самый. В котором около десяти лет хранится «Мелания Браоз».
Код знает только Ева, поэтому она одна прошла в комнату. Медлила. Чего-то боялась. Боялась увидеть картину. Ей казалось, достать картину значит достать на свет прошлое. Вернуть все воспоминания. Все моменты той жизни, которые порой всплывают во снах.
И вот она в шаге от этого. От больных воспоминаний. И в шаге от прекрасной работы ее любимой мамы.
— Боже, как же сложно, — уткнувшись лбом в то самое зеркало, прошептала она.
— Ева, — позвал Дмитрий. Он вошел в комнату и теперь стоял позади девушки, положив руки ей на плечи, — хочешь, я это сделаю?
— Нет! воскликнула. Я сама.
Мужчина отошел, и она смогла набрать код сейфа. И это помнит. Эту дату не забудет. День рождения мамы, разве можно забыть? И код не забудется.
Прежде чем открыть дверцу, глубоко вздохнула и прикрыла веки.
Найдя в себе силы, она открыла глаза одновременно с сейфом и увидела то, за чем шла. Протянув руки, девушка осторожно коснулась золотистой ткани. Именно в нее была завернута картина
Достав «Мелания Браоз», Ева помедлила еще пару секунд и очень аккуратно отодвинула в сторону материю.
— Что это? шепотом произнесла девушка с ничего непонимающим взглядом, и сползла по стене на пол, так же как и слеза по ее щеке.
Глава 17
То, что она увидела, повергло ее в шок. Для того чтобы убедиться, что ей не показалось, она провела пальцами по лицу женщины, изображенной на холсте. И даже если бы прошло двадцать лет, Ева смело могла бы сказать точно, картина подделка.
Она прекрасно помнит каждый узор, каждую черточку и каждый мелкий оттенок. Картина словно врезалась в ее память.
Для пущей убежденности, она заглянула на обратную сторону полотна. Там не оказалось цифр, известных лишь Еве и покойной Элеоноре. Точная дата рождения Браоз, о которой поведала бабушка Евы.
В этот момент девушка поняла, как сильно она ненавидит эту картину. Без нее она не сможет вернуть дочь. Она ничего больше не сможет без дочери. Даже дышать стало трудно, словно внутри все оборвалось. Ее последняя надежда оборвалась.
— Ева
— Тссс — как будто находясь в прострации, девушка поднесла палец к губам. Ничего не говори.