— Мне нужно будет идти домой. Мой парень приходит с работы около трех. Мне надо быть дома к этому времени.
— Надо? — Дейзи задает вопрос, о котором я подумал.
Девушка смотрит не на Дейзи, а вперед:
— Да, он не хочет, чтобы я была в кампусе одна.
— Ты можешь пойти к нам домой, — предлагает Дейзи. — Мы могли бы позаниматься вместе.
Она поворачивается ко мне и объясняет:
— Просто в учебных аудиториях так шумно. Там всегда есть пара козлов, которые бросают свои вещи, занимая длинные столы, и так громко разговаривают.
— Я мог бы позаботиться о них, — говорю я.
Я видел этих мальчишек и наблюдал за ними через окно, но не понимал, что они раздражают Дейзи. Короткий разговор с ними, и они ушли бы навсегда. Вот, что решило бы проблему Дейзи.
— Не надо, Ник, всё в порядке, — она закатывает глаза, и обращается к Кристине: — Так, что скажешь?
Девушка дрожит под порывами ветра, ведь мы достигаем тротуара и больше не защищены стенами высоких кирпичных зданий. «Деревенское зернышко» находится в двух кварталах. Снег и колючий ветер проникают даже под мое пальто. Как бы я не опасался за Дейзи, я не мог не заметить, как дрожит эта девушка, будто сирота на улице. Осторожно, так чтобы девушка не заметила, я достаю пистолет из кармана своего пальто и сую его в боковой карман пальто Дейзи. Она смотрит вниз на новую выпуклость и качает головой в печальном ужасе.
Пожав плечами, я подаю свое пальто девушке.
— Вот, — говорю я ей. — Я из России, родился в холоде.
Кристина становится в оборонительную позицию и спотыкается, шагая назад. Дейзи подходит к ней, и они обе поскальзываются. Я хватаюсь за Дейзи и грубым рывком ставлю их обеих на место. Кристина смотрит на нас, и её взгляд бегает от меня к Дейзи. Затем она поворачивается на пятках и убегает, оставляя Дейзи и меня с пальто в руках.
— Мне не нравится внешний вид этой девушки, — предупреждаю я.
— Она боится, — отвечает Дейзи, глядя на улицу, где фигурка Кристины уменьшается по мере того, как расстояние между нами растет. — Всего.
— Да, люди, которые боятся всего, боятся и дома.
Я надеваю пальто, достаю пистолет из кармана Дейзи и возвращаю его на место в свой внутренний карман.
— Ты ничего не чувствуешь по отношению к ней? — спрашивает она, и в её взгляде миллион вопросов.
Меня пронзает, как шипами. Я ничего не чувствую ни к кому, кроме Дейзи. Разве она этого не знает? Я не могу ей лгать.
— Ты мое сердце. Я бы умер, если бы потерял тебя. Потому что только тогда смерть смогла бы облегчить мою участь.
Я потираю свою грудь, где вытатуирована надпись.