Пока я представляю, что он одет в черную, строгую, красивую и благородную одежду, я скольжу руками по его обычной футболке и глажу пальцами по его груди.
— Мне бы очень хотелось посмотреть на это.
***
На следующее утро перед занятиями мы заглядываем в квартиру моего отца. Его было трудно заставить переехать к нам, но ему нравится быть ближе. Так мы можем навещать его каждый раз перед занятиями. Запланировано. Ожидаемо. Иначе отец паникует. Хотела бы я сказать, что ему стало лучше после переезда, но он делает все возможное. Внутри его маленькой квартиры окна плотно закрыты и запечатаны. Он заклеил их мешками для мусора. И я знаю, что под его любимым креслом и кроватью, лежит пистолет. Это в характере моего отца. И хоть он больше не живет в большом доме на ферме, но не может справиться со своей агорафобией. Надеюсь, когда-нибудь он сможет открыть окна и наслаждаться солнечным светом. Сейчас я считаю большим шагом то, что он живет в одном здании со мной.
Мы с Ником подходим к двери отца, и я равномерно стучу четыре раза. Это наш сигнал, чтобы он знал, что это я, а не незнакомец. Теперь я терпеливо жду, пока он посмотрит в глазок, повернет все шесть замков и откроет дверь, чтобы впустить нас.
— Дейзи, — говорит отец, целуя меня в щеку. — Входи, девочка моя.
У нас есть система, когда мы навещаем отца. Ник входит со мной, но стоит у двери, пока я внутри. Он говорит, что так мой отец может расслабиться, и кажется, это работает. Когда я навещаю отца, вижу, что он почти состарился.
Почти.
Когда я оказываюсь внутри, то чувствую запах собачьей мочи и фекалий. Я морщусь от запаха и стараюсь не демонстративно закрыть ноздри. У отца есть человек, который выгуливает Арахиса, но если он приходит не по графику, то отец не открывает дверь. А значит, Арахис гадит внутри.
— Папа, — спрашиваю я, — выгульщик собак опоздал?
— Сегодня был незнакомый, — говорит отец. — Ты знаешь, я не пускаю незнакомцев.
Он возвращается в свое кресло и берет газету. Как только он усаживается, Арахис прибегает и счастливо устраивается у него на коленях.
Я вздыхаю от разочарования.
— Пап, у тебя есть собака. Ей нужно выходить на улицу, чтобы справлять свою нужду. Если тебе незнаком выгульщик, то можешь позвонить мне, и я обо всем позабочусь.
— Не хочу, чтобы ты тоже шаталась по улице. Это небезопасно, — он недоверчиво смотрит на меня. — На улице много преступников.
Отец гладит длинное тело пса, и тот пригибает уши. Так папа выглядит более расслабленным, чем когда-либо. Что ж, если мой отец доволен своей квартирой, которая иногда пахнет собачьими фекалиями, пусть будет так. Я кидаю несчастный взгляд на Ника, и он слегка кивает.
— Я приду в эти выходные и вычищу твои ковры, папа. Просто скажи, когда мне можно придти.
— Я проверю свое расписание, — серьезно говорит отец, хотя мы оба знаем, что у него нет расписания.
— Только не в субботу, — говорит Ник от двери. — В субботу Дейзи занята.
Я загораюсь при этом напоминании.
— Да! Папа, мы с Ником устраиваем вечеринку в пабе в эту субботу.
Мне пришлось предложить пабу большие деньги, чтобы они согласились на нашу незапланированную вечеринку, но сейчас все улажено, и я радуюсь.