— Моя семейная жизнь, Наташа, не имеет отношения к уроку.
— Ну вы же наша учительница и должны отвечать на вопросы, чтобы мы были подготовлены ко взрослой жизни, — не унимается она.
Я не вчера родилась на свет, и хоть понимаю, что в некоторых вещая куда менее наивна, чем вот эти «золотые детки», но все настолько очевидно, что я чувствую себя совершенно голой перед двумя десятками любопытных оценивающих глаз. Я не ошиблась и это она вешалась на Ленского. И не ошибаюсь сейчас, прекрасно улавливая острые ноты ревности в ее голосе. Ревности — и вот этого, демонстративно брошенного при всех вызова.
— Все работает, — привлекает внимание Ленский и я на радостях забываю обо всем. — Я покажу, в чем дело.
Пока он сидит за моим столом, я становлюсь сбоку, и пытаюсь вникнуть в кучу терминов, которые знаю через пятое на десятое. Ленский водит мышкой по экрану, показывает, что именно я сделала не так и почему моя презентация не захотела открываться. Уверена, что с такой головой все равно ничего не запомню, но просто то и дело киваю, соглашаясь.
— Вот, — он водит мышкой, — здесь лишние символы и еще…
Я перестаю слышать, что он говорит, потому что одновременно с попытками провести мне быстрый урок, Ленский опускает левую руку под стол, сжимает пальцы на моем колене и медленно ведет вверх по бедру.
Втягиваю воздух, пытаясь ничем не выдать эту откровенную наглость. Еще предыдущее представление не отгремело, а этот нахал собирается устроить новое?
— Все… хорошо? — Он немного склоняет голову, без тени улыбки разглядывая мои губы, как будто ждет чего-то. — Я заметку сделаю, на всякий случай.
Его левая рука балансирует в опасной грани у самого края стола. Еще сантиметр вверх — и все увидят, как великовозрастный мальчишка лапает свою учительницу практически на глазах у класса. И при этом правой спокойно кликает на ярлычок «Блокнота» у меня на рабочем столе, чтобы одной рукой быстро набрать: «Жаль, что юбка длинная».
Он правда это написал?
Я моргаю и перечитываю четыре слова так, будто они написаны на языке пляшущих человечков. А он продолжает гладить мою ногу через юбку. Окончательно наглеет, сгребает ткань пальцами, забирая все выше и выше.
Нужно выдохнуть. Нужно просто взять и захлопнуть ноутбук, чтобы у нахала не было повода и дальше сидеть за учительским столом. Но я словно под гипнозом этого темного, совершенно раскаленного взгляда, которым он продолжает разглядывать мои губы. Облизываю их в ответ и Ленский триумфально усмехается.
Еще немного — и его ладонь будет у меня под юбкой.
— Спасибо, Ленский, — бормочу я, пытаясь хоть как-то выкарабкаться из игры, в которую он втащил меня без разрешения.
— Еще один момент, — говорит он.
Смелый дерзкий жест вверх, ладонь вторгается мне между ног, оглаживает внутреннюю часть бедра. Шершавые пальцы цепляют тонкий капрон колготок.
— Вторая заметка, она тоже пригодится.
Он привлекает мое внимание к еще одной наспех набранной фразе: «Приходи на работу в чулках».
Я вдыхаю воздух приоткрытым ртом, потому что пальцы поднимаются выше и выше, и…
В классе раздается громкий демонический хохот, и я понимаю, что это звонок на телефоне у одного из учеников. Но каким-то образом успеваю сделать шаг назад, и ладонь Ленского опадает, а сам он смотрит на меня с неприкрытым обещанием… чего?
В два клика мышкой удаляет заметку, поворачивается на стуле, концентрируя мое внимание неожиданно произнесенным полностью именем: