Не признал! – ахнул Валька. - Не признал! Как же… Почему?! Мать в город нарядила - сам себя не признаешь. Рубашка в горошек дурацкая, штаны наглажены, а главное, волосья зачесаны, прилизаны, как у буржуя какого! Как же его такого признать?
Валька сел на место, убедился, что мать смотрит в другую сторону, быстро взъерошил волосы на макушке, вскочил и выпалил:
- Батя, а так признаешь?
По залу побежали бабьи вздохи вперемешку с мужицкими смешками. Ефим поглядел на сына, дернулся, втянул носом воздух, закрыл глаза, уронил лицо на ладони и резко выдохнул. Лизавета скривилась, закусила губу и заскулила. Судья задумчиво снял толстые очки в роговой оправе, постучал ими по столу, поморщился и тихо произнес:
- Не стыдно, товарищ Лукин?
В зале повисла кладбищенская тишина, слышно было только муху, стучавшуюся о стекло за тяжелой бархатной шторой.
Судья снова постучал очками по столу.
- Истица, какова желаемая сумма алиментов?
Лизавета перестала скулить, робко встала, оглянулась, ища поддержки.
- …адцать …ать! – донеслось с последнего ряда, где сидела молодая председателева жена. - Двадцать пять!
- Двадцать пять рублей? – вопросительно ответила истица, стоя к судье вполоборота.
Судья нацепил очки, переложил какие-то бумаги, нашел нужную и погрузился в чтение. Через минуту он встал и огласил:
- Постановлением районного суда гражданин Лукин Ефим Григорьевич обязан ежемесячно выплачивать истице пятнадцать рублей вплоть до достижения совершеннолетия их общим ребенком. Копию постановления направить по месту работы гражданина Лукина.
Солнце заливало пыльные улочки районного центра, кипела белым цветом черемуха.
Лукин скрутил папироску, прикурил, выпустил носом белый дым.
- Батя!
Ефим резко обернулся. Валька, румяный от смущения, стоял в пяти шагах, мял в руках кепчонку.
- Батя, это все мамка. Я бы никогда… – отчаянно прошептал он.
- Поди сюда. - сказал Ефим.
Валька приблизился. Вдохнул запах махорки и новый незнакомый аромат крепкого одеколона. Хотел обнять отца, но оробел, только вымолвил:
- Прости, батя…
Ефим провел ладонью по черным волосам сына и сипло сказал: